– Ты сердишься, Лах? – спросил он.
Она изумленно уставилась на него, он задел ее за живое.
– Нет! Почему ты спрашиваешь?
Он сжал рукой ее голое колено.
– Поговори со мной, Лахлин.
Она заправила волосы за ухо и попыталась убрать колено из-под его руки.
– Ты сердишься, Лах? – спокойно повторил он свой вопрос.
Глаза Лахлин сверкнули.
– Что ты хочешь от меня услышать, Рэйми?
– Правду.
– Правду? – Лахлин вскочила на ноги, ее босые ступни уперлись в холодный бетонный пол. Но казалось, она не замечает холода.
– Да, я сержусь! Я злюсь, что они его знают, а я нет. Что у них есть родитель, который их любил, а у меня нет. Моя мать все время плакала или спала. Я видела их фотографии, Рэйми. На семейные каникулы они ездили на экзотические пляжи, катались на лыжах на Рождество, находили кучу подарков под елкой, тщательно продумывали вечеринки по случаю дня рождения. А для нас Рождество было обычным днем, Рэйми. Тайк просто рисовал меня на день моего рождения. Я ни разу не задувала свечи на торте в день своего рождения! Я никогда не сидела на коленях у отца; не просила, чтобы он купил мне пони; не проектировала с ним ювелирные украшения. Мне нравится Сэйдж! – воскликнула Лахлин. – Она вынашивает ребенка Тайка, она будет моей невесткой. Но я… – Лахлин прикусила нижнюю губу и уставилась себе под ноги, обхватив себя руками. Рэйми не мог ни в чем ее винить. Ей надо разобраться со своими чувствами к Сэйдж и Коннору.
Рэйми очень хотелось ее защитить и избавить от призраков прошлого. Но он не может стать ее спасителем и принцем на белом коне.
Вот почему он хотел встречаться с самоуверенными, независимыми женщинами, которые не желали им увлекаться. Он не стремился брать на себя ответственность за них, заботиться об их благополучии. На это уходит очень много эмоциональной энергии.
Лахлин должна сама победить своих демонов, а для этого Рэйми надо сохранять с ней дистанцию.
Он встал, прошел к балконной двери и жестом пригласил Лахлин войти внутрь. Она нахмурилась, подошла к нему и скривилась.
– Это твой метод сказать, что разговор окончен и ты устал слушать мое нытье?
Рэйми потер ладонью подбородок и подумал, что сейчас не время откровенничать с ней.
– Ты не нытик, но я плохой слушатель.
Лахлин вошла в гостиную, и Рэйми закрыл раздвижную дверь.
Она качнулась на пятках, выглядя поразительно юной и маленькой в его огромной куртке.
– Ты прав. Ты верен Коннору и Баллантайнам, и ты всегда будешь их защищать, – заявила Лахлин, словно столетняя старуха. – У каждого из вас, включая Тайка, свои принципы.
