— А как же полковник, товарищ командир?
Кто о чем, а летчик о полковнике.
— Идите в голову колонны, товарищ лейтенант, с полковником я сам разберусь.
Да, а кстати, где он? Шарю верхним взглядом по кустам, в которые забился полковник… да вот где, наш сбитый летчик, лежит на спине, из-под запрокинутой головы лужа крови, в руке ТТ. Да, был ты лихим истребителем, или опытным бомбардировщиком, считал себя крутым героем, а приземлили разок, или раздолбали самолеты твоей части на аэродроме, и скис. А теперь кто знает, может, так оно и к лучшему…
Полк выходит на дорогу, сотня бойцов с десятком повозок вытягиваются на полкилометра. Лежа на санитарной телеге впереди колонны, куда, кроме меня и Назара поместили еще двух тяжелораненых, прокладываю маршрут движения. Километров на двадцать вперед, он выглядит беспроблемным, а дальше, как раз на пределе моей видимости, упирается в глухой болотистый лес. Отсюда мне пока не видно, есть ли в этой труднопроходимой на первый взгляд, чащобе удобные для нашего передвижения проходы, подойдем ближе, посмотрим. Если нет, придется обходить его, не плюхаться же в болоте с повозками, только вот где обходить, с севера лесу не видно конца, а с юга, где он плавно сходит на нет, нас подпирает шоссе с интенсивным движением. Сейчас оно нам не мешает, следуя параллельно направлению нашего движения, но если обходить лес, его придется пересекать, та еще проблемка. Ладно, до леса пилить и топать больше трех часов, там видно будет.
Проходим сквозь деревеньку домов в двадцать, реквизируя походя три повозки под ругань и плач селян, бегло осматриваю дома на случай возможных подлостей со стороны бандитов, но нет, на столь крупное подразделение они напасть не решаться, могли бы обстрелять в спину, но и этого нет. Осматриваю и встречные рощицы и овраги на случай засад, мало ли, что взбредет в голову местным самостийникам, и тоже… погоди-ка!
— Товарищ! — Подзываю оказавшегося поблизости бойца, — сходи до того кустарника, пригласи сюда группу красноармейцев, что устроилась там на дневку.
Два командира и десяток бойцов, странно, почему они решили двигаться ночами, самолетов немецких мало, и летают они высоко, полностью игнорируя наше существование. Вообще, не заметно, чтобы немецкие летчики увлекались расстрелом беженцев, я сейчас о нашем участке фронта, видимо, основные бои идут в других местах, здесь авиации мало, и она занята по основному виду работы, не отвлекаясь на развлечения. Кстати, и беженцев здесь нет, и окруженцев не особо, что и понятно, граница рядом, да и фронт недалеко, все, кто хотел уйти, пусть даже от самой границы, давно ушли в наш тыл.
