— Можно еще рому? — попросил Джунковский.
Не жалко! Я напустил ему бокал. Он взял и выпил его в два глотка.
— Странный у нас разговор, — сказал, поставив бокал на столик. — Я – генерал, командующий Корпусом жандармов, выслушиваю нотации от врача, который годится мне в сыновья, и не нахожу, что возразить. Сколько вам лет, Валериан Витольдович?
— Двадцать четыре.
Исполнилось вроде. Я этот момент как-то упустил.
— Судя по словам, так все пятьдесят. А еще у вас нет уважения к старшим годами и чином. Где вы такого набрались?
— В окопах, Владимир Федорович! А еще в госпитале. Под ножом хирурга все равны.
— Запомню. Благодарю за угощение, Валериан Витольдович. Засим откланяюсь. Не провожайте. Честь имею!
Ушел… Наверняка с большой каменюкой за пазухой. Ну, и бог с ним! Выпить еще? Не буду. Завтра у меня показательные операции в госпитале.
— Здравия желаю, ваше императорское величество!
— И вам здоровья, Владимир Федорович! Чем вызвана ваша просьба об аудиенции?
— Покорнейше прошу принять мою отставку.
— Что случилось?
— Осознал, что не гожусь для исправления обязанностей командующего Отдельным корпусом жандармов.
— Вас в этом кто-то убедил?
— Имел разговор с господином Довнар-Подляским.
— Вот как? — Мария с любопытством посмотрела на Джунковского. — И что он сказал?
— Посоветовал для искупления вины направить офицеров из Минского жандармского управления на фронт и поручить им допрос германских военнопленных, при этом, не останавливаясь перед пытками. Главное, как заметил господин лейб-хирург, выдоить их, как корову.
— И что вас смутило?
— Я – офицер и дворянин, ваше императорское величество! Отдать такой приказ бесчестно!
Мария встала из-за стола и прошлась по кабинету. Джунковский следил за ней взглядом. Императрица приблизилась к нему и посмотрела в глаза.
— Хотите остаться чистеньким, господин генерал? Чтобы даже пятнышко на мундир не село? В грязи пусть копаются другие?
— Но, ваше императорское величество…
— Понятие чести неприменимо к убийцам. Германия напала на нашу страну без всякого повода. Ее солдаты грабят, убивают и насилуют. На каком основании мы должны относиться к ним по-рыцарски? Они бандиты, презревшие законы человеческие. Это война на уничтожение, поэтому в отношении такого врага применимы любые метода. Жаль, что вы этого не осознали. Я принимаю вашу отставку! Чем планируете заняться?
— Прошу отправить меня на фронт.
— У вас есть опыт вождения войск?
— Нет, ваше императорское величество.
