— Этого не может быть!
— Может. Оттого и все странности моего поведения. Я ничего не знал о прежней жизни Довнар-Подляского, потому придумал, что потерял память. В том мире я был врачом, а поскольку ничего другого не умею, сочинил историю об учебе в Мюнхенском университете, и о том, как бежал, не забрав оттуда свидетельство об обучении. С Германией у нас война, проверить трудно, если вообще возможно. Мне довелось побывать в Мюнхенском университете в той жизни, ездил на стажировку. В своем мире я был неплохим хирургом, а поскольку он отстоит от вашего на век вперед, медицинская наука продвинулась далеко. Отсюда мои знания и мастерство, которые поражают коллег. Как сама понимаешь, недоучившийся студент столько знать не может.
— А это твое свечение? Оно было и в твоем мире?
— Там этого нет ни у кого. Не знаю, почему здесь проявилось. Возможно, это дар от того, кто переместил меня в тело умершего вольноопределяющегося. А теперь сама посуди: мог ли я говорить правду о том, что произошло? Меня бы признали сумасшедшим и поместили бы под присмотр.
— А ты случайно…
— Нет. Понимаю, что звучит неубедительно. Все сумасшедшие утверждают, что они здоровы. Но они выдумывают себе иллюзорный мир или личность. Мои слова подтверждаются делами. Я спас от верной смерти генерала Брусилова, здесь он бы неизбежно умер. Ваши хирурги не умеют сшивать разорванные артерии. Вернее, не умели, теперь я их научил. Я прооперировал Алексеева, удалив главнокомандующему простату неизвестным здесь способом. У нас этот метод появился к концу двадцатого века. Я предложил новую методику организации помощи раненым, взяв ее из существующей в моем мире. Ну, другие мелочи. Песни, которые здесь не знают, непривычные слова и выражения. Помнишь, ты удивлялась?
— Да, — улыбнулась Ольга. — «Задрали эти интенданты!» Я недоумевала: как интенданты могут задрать? Они же не медведи… — она задумалась. — Сколько лет тебе там было?
— Сорок пять. Почти…
— Ты говорил про дочь.
— Ее зовут Даша. Ей двадцать лет. Учится в МГУ на факультете фундаментальной медицины.
— У вас женщины учатся на докторов?
— Скажу более: в моем мире врач – преимущественно женская профессия. Исключение – хирурги. У нас женщины имеют равные права с мужчинами.
— А кто ведет дом и воспитывает детей?
— Оба супруга. Но наш быт во многом механизирован. Масса устройств, облегчающих домашнее хозяйство. Стиральные машины, холодильники, умные плиты и многое другое. В магазинах продаются замороженные продукты, которые достаточно разогреть. Да и детей в наших семьях немного. Обычно двое, а то вовсе один. Три – уже редкость.
