– Обвинитель, что вы можете сказать относительно последней данной подсудимому жизни в галактике Млечного Пути на планете, известной в прошлом как Гайя, а ныне именуемой просто Землей?
– В-о-о-о-р-р-р, – злорадно прошипело существо, изрыгая изо рта языки темного пламени. – Ж-е-н-о-и-з-м-е-е-е-е-н-н-н-н-и-и-и-к. У-б-б-б-и-и-и-й-й-ц-ц-а-а-а. В-з-з-з-г-л-я-я-я-н-и-и-и-т-е-е-е…
Внезапно в центре зала материализовались образы, очень напоминающие кадры из фильма его, Антона Павловича, жизни – только на этот раз объемные. Кадр сменялся кадром, демонстрируя, как Антон Павлович берет и дает взятки, встречается с любовницами, предается спиртным напиткам – и прочая, и прочая. Это действительно были моменты его жизни – моменты, которые он всячески старался забыть, запрятать на самые глубины своей кричащей болью совести души, но которые, как сейчас только что выяснилось, были тщательно запомнены и сохранены каким-то непонятным механизмом. Заканчивалась вся эта демонстрация последним кадром с младенчески-удивленным лицом водителя бензовоза и открытым в крике замершим и как будто совершенно живым лицом Джессики.
– Вполне убедительная демонстрация, Искуситель. Налицо нарушения трех заповедей и совершение трех типов смертных – подчеркиваю, смертных! – грехов. Желает ли высказаться сторона защиты?
– Да, господин судья, желает, – с этими словами Ангел-Хранитель взмахнул крыльями, и по центру судебного зала поплыли новые картины. Картины эти демонстрировали, как маленький Антон Павлович нежно обнимает свою маму перед сном, как он делится игрушками с ребятами из своего двора, как приходит на помощь школьному другу, когда того пытаются забить до полусмерти подростки из дворовой шпаны, как они гуляют по парку вместе со своей возлюбленной и будущей женой, как они действительно любят друг друга, хотя бы первое время…
– Благодарим вас за демонстрацию, Хранитель. Предоставленные вами эпизоды свидетельствуют о том, что, несмотря на цепочку серьезных нарушений Небесного Закона, обвиняемому все же было не чуждо человеческое сострадание, чувство любви и справедливости, что делает его душу потенциально способной к Искуплению. Желает ли сторона обвинения добавить что-то еще?
– Ж-ж-ж-ж-е-е-е-л-а-а-а-е-е-е-т. У-у-у-у-б-б-и-и-и-т-т-т-ы-ы-ы-е, – вновь прошипело существо, со звоном щелкнув по полу зала своим раздваивающимся на конце хвостом.
С этими словами в зале материализовались каждый из своего портала водитель бензовоза Василий Иванович и Джессика.
