Три офицера оглядывались по сторонам в некоторой растерянности. Тот, у кого было больше всего прибамбасов на мундире, седеющий мужчина лет пятидесяти пяти, с близко посаженными глазами и скептической складкой у брезгливого рта, озирался с видом глубокого неодобрения. Этим неприязненным, полным спокойного презрения взглядом он окинул Орсьерес и всех присутствующих по очереди. Наконец он посмотрел на Джосса и Эвана.
— И где тело? — спросил он.
— Тело отправлено в медицинский отсек, — гневным взглядом ответила полицейскому Орсьерес. — Женщина умерла от передозировки.
Полицейский с отвращением отвернулся.
— И вы вызвали нас из-за наркоманки?
— Наркоманка, как вы ее назвали, — сказала Орсьерес, — была одним из наиболее ценных наших работников. Этим делом заинтересовалось руководство, господин Соренсон. Кое-кто не выполняет свою работу, и полицейский департамент взял это на заметку.
— И тогда вы вызвали этих гребаных космокопов, — проворчал он, оборачиваясь к Джоссу и Эвану, словно они были во всем виноваты.
— Офицеры О’Баннион и Глиндауэр прибыли сюда для расследования смерти своего коллеги Салоникиса, убитого на прошлой неделе, — ответила Орсьерес. — Здесь они оказались случайно… Но мне кажется, что я могу взять на себя труд и представить вас друг другу, вместо того чтобы отправлять их разыскивать ваш департамент. И, кстати, нам с вами нужно будет поговорить о времени реагирования на вызов вашей и прочих служб экстренной помощи. Мы находимся в самом центре станции, но почему-то вы добирались сюда двадцать минут, хотя до ваших офисов всего десять минут пути.
— Проблема заключается в комплектации штата, — неохотно выдавил из себя Соренсон, словно отвечал на этот вопрос уже в сотый раз. — Прежде чем нам урезали бюджет…
— Вы сами заявили при реорганизации, что можете обойтись минимальным штатом.
— Извините, — сказал Эван, — но, может, мы все же представимся друг другу?
Все снова обернулись к нему. Джосс поймал себя на мысли, что игра в тупого копа — умного копа имеет свои преимущества. Но то, как относятся к Эвану, раздражало его. Трое станционных полицейских пялились на могучие руки Эвана с таким видом, словно понимали, что их огромные карабины ничто по сравнению с изящным, незаметным оружием, которое он сейчас так небрежно скрестил на груди. Эван ласково улыбался.
Орсьерес изобразила смущение.
— Ах да, извините меня. Шеф Эдвард Соренсон, глава полицейского управления Фридома. Офицеры О’Баннион и Глиндауэр.
