— Сила? Деньги? Прах? Такова цена твоей верности, Амон? Такова цена твоей свободы? — бешено зарычал Адам, сверля Амона ненавидящим взглядом, — мы воины революции, предатель! Не банда разбойников, готовых вылизывать ботинки тому, кто сильнее их! Неужели ты готов плюнуть на могилы тех, кто сражался и умирал за наше дело? Неужели ты готов признать над собой власть человека?
Амон устало покачал головой, обернувшись на стоящую чуть в стороне Синдер. На лице женщины было написано искреннее любопытство.
— Если это поможет делу революции? Да, да, и ещё раз да, Адам. Я думал лишь Блейк любила сказки. Очевидно, что ты считаешь, что живёшь в одной из них! Добро пожаловать в реальность, Адам! В последний раз говорю, прекрати корчить из себя героя! Ты говоришь о жертвах наших братьев и о чести, но всё, что я вижу — самоуверенного сопляка, не осознающего, что жизни сотен фавнов зависят лишь от его гордыни!
Старик Бруно, привалившийся спиной к одному из контейнеров, безучастно глядел на Адама остекленевшими глазами. Под его худым, истощённым старостью телом, потихоньку расползалось кровавое пятно.
Синдер Фолл шагнула вперёд, поднимая сложенные в лук клинки. Наконечник стрелы смотрел Адаму в грудь. В ответ он поднял Багрянец, целясь в её лицо.
— Последний шанс, Адам Таурус. Что ты выберешь? Остаться в истории как самодовольный глупец, павший жертвой своей гордыни, или как мудрый лидер, заключивший выигрышный союз в час нужды? Ты устал, Адам. У тебя не осталось Ауры. Ты не сможешь справиться со мной. Неужели ты позволишь собственному упрямству стоить тебе жизни? У тебя есть два пути. Какой из них ты примешь?
Адам поднял голову, с вызовом глядя ей в лицо.
— Свободу!
Сместив дуло Багрянца, он спустил курок. Пуля ударила во всеми забытый и чудом уцелевший чемодан, набитый прахом. Повреждённые попаданием пули кристаллы детонировали, разрывая чемодан и разбрасывая вокруг остальные кристаллы, начавшие срабатывать от близкого взрыва. Серия детонаций разразилась над лагерем, покрывая землю разрядами электричества, льдом и мощными порывами ветра, гравитационными волнами и пламенем. Стрела Синдер, сбитая взрывной волной, бесполезно затерялась между стволами деревьев, лишь разметав взрывом щепки, ветки и листья вдалеке. Женщина бросилась вперёд, спасаясь от гремящих за её спиной взрывов. Амон выругался, укрывшись в ближайшей траншее — сломанная рука отзывалась болью на каждое движение. Меркьюри подхватил Эмеральд, не обращая внимания на её крик боли, и бросился на противоположную сторону лагеря.
