– Не уводи разговор в сторону. Валя Казанцева – лишай на теле человечества. А на почве натуральных лесов сейчас подосиновиков и белых завались, про подберезовики и речи нет – как грязи.
– Конечно, едем. Ты так куртуазно спрашиваешь, как будто мой ответ что-то значит. Про запасные сухие носки не забыть. Илья! Что мне с девочками делать? Они вслед за Валей лицевые мышцы корежат и головами трясут.
– Проведи с ними беседу.
– На тему «Не нужно копировать Валентину Сергеевну, потому что никто не сравниться с ней в искусстве обольщения»? – спросила Анна Аркадьевна. – Актеришко из самодеятельности никогда не сравнится с народным артистом?
– Бери шире. Нюраня!
(Уже не Нюрында. Нюраня – это хорошая, умная, но слегка недоразвитая девочка.)
– Твоя беда в том, что ты по-учительски мыслишь пределами класса и вся твоя власть от звонка до звонка, надо успеть впихнуть в них желаемое.
Илья замолчал и посмотрел на нее: не обиделась?
– Продолжай, – кивнула Анна Аркадьевна. – Итак, беседу. Этакий девичий классный час. Слушаю, товарищ специалист по возрастной женской психологии.
– Я в этом предмете как свинья в апельсинах. Нюрок?
(Подлизывается.)
– Просто скажи им, что затянувшаяся подражательность стирает индивидуальность.
– Ладно! Но грибы будем чистить и варить все вместе, а не я одна всю ночь до зари.
Мальчики-ученики реагировали на Валентину Сергеевну соответственно возрасту – периоду острой гормональной бури. И учительница биологии была тем катализатором, который не давал этой буре утихнуть.
Валя не всегда лучезарно светилась, у нее бывали моменты уныния и соответствующее выражение лица – как вы мне надоели! Но тем больше ребята ценили ее доброе игривое настроение.
Однажды Анна Аркадьевна задержалась в классе, у нее было окно между уроками, искала в книжном шкафе методичку.
Валя вошла в класс, махнула рукой вставшим детям:
– Здравствуйте, садитесь! Тише! У меня зверски болит голова, как всегда в критические дни.
«Ты совсем офонарела!» – мысленно возмутилась Анна Аркадьевна. И посмотрела на ребят. Всеобщая оторопь, помешанная на стыдном интересе. Девочки искоса переглядываются. Мальчики в явном эротическом ступоре, одни пунцовые с остановившимися взглядами в никуда, другие в красных пятнах, что-то ищут в портфелях, дрожащими руками перебирают учебники на парте. «Ну не гадина ли? – кипела Анна Аркадьевна. – Ты ведь знаешь, что они сейчас как больные. Было месяц назад. Не идет у меня новый материал и не идет. Объясняю, а они как примороженные. Потом одна девочка кивнула мне на плечо. Я сначала не поняла, потом сообразила, поправилась. Лямка бюстгальтера. У меня в вырезе платья торчала лямка бюстгальтера, и этого хватило, чтобы теорема со свистом проносилась мимо их ушей».
