В тот момент, когда вода настигла соперников, Артем резко отлетел от древнего, чтобы его не зацепило, а его противник оказался сбитым мощной струей воды и оказался дезориентированным в пространстве. Он не упал, но черты его стали более четкими, говоря о потере концентрации. Артем что-то прокричал, но Лана не слышала с такого расстояния, да и вода, что резко хлынула вниз, шумно шипела, высказывая недовольство, что ее потревожили, образуя практически цунами, которое с угрожающей скоростью двигалось на лису. Испугавшись, та со всей мочи рванула в обратную от воды сторону и чудом успела не оказаться смытой огромной волной, а когда повернулась, увидела, как древний безжизненной куклой падает вниз с клинком ворона в груди.
Артем медленно подлетел к берегу и опустился на землю. Весь побитый, похожий на один сплошной синяк, но при этом с победной улыбкой на лице. Лана никак не могла насмотреться на него в этот момент. Такой живой, такой родной… Девушка тяжело дышала и боялась даже моргнуть. Напуганное до смерти сознание отказывалось верить, что все закончилось, что Артем стоит сейчас на расстоянии нескольких шагов и смотрит на лису взглядом полным гордости за свою женщину.
— Что же ты стоишь? — тихо спросил он, словно кто-то еще может это услышать.
— Артем, — всхлипнула лиса и в несколько шагов преодолела расстояние между ними, а затем сама поцеловала в разбитую губу. Осторожно, нежно, чтобы не причинить боль, но мужчина был с этим не согласен, прижал ее к себе и буквально набросился на ее губы, терзая их и так сладко мучая, словно хотел напиться из живительного источника.
— Ты умница, ты такая умница, — шептал он дрожащим голосом прямо ей в губы, обхватив ее лицо ладонями. — Я так испугался за тебя. Ты слишком долго не выплывала. Я пытался… Лан, я, правда, пытался…
— Это все сумка… Я не могла ее снять… — всхлипывала лиса, уже не сдерживая слез. — Я думала, что я…
— Не говори, не надо, — прислонившись к ее лбу своим, прервал девушку ворон. — Даже думать не хочу об этом.
— Я только из-за тебя боролась. Артем…
— Я тоже тебя люблю, лисенок, — чуть слышно произнес ворон и снова поцеловал ее. По щекам девушки катились слезы, она дрожала от его слов и до сих пор не верила, что действительно услышала это от него. Ее ворон. Он специально не дал ей договорить, чтобы сказать это первым, чем еще больше расположил к себе. И она, черт возьми, была благодарна этим древним, которые напали на них. Ведь если бы не это, то Лана еще долго сомневалась в том, что у них с Артемом все по-настоящему.
