— Лисенок…
— Уходи, — шмыгнула носом Лана, даже не повернувшись к нему.
Артем понял, что сейчас разговаривать смысла нет, да и место явно не для выяснения отношений. Поэтому просто подхватил девушку на руки и понес к дороге, где собирался поймать машину.
— Отпусти! Я не хочу! — начала она вырываться, но ворон не отпускал. Понимал, что сейчас никакие слова не помогут. Главное, добраться до дома, а там уже он позволит ей все.
— Дома, пожалуйста, дома, — сдавленно прошептал он ей на ухо, прижимая к себе.
— Это твой дом, а у меня дома нет, — горько констатировала девушка и зарыдала с новой силой, уже не вырываясь. Ее слова полоснули по самому сердцу. Глупая, все, что принадлежит Артему, принадлежит и ей, даже он сам.
— Не говори так, — только и смог он выдавить из себя. Его трясло от ощущения, что теряет ее. А еще хуже от того, что виноват в этом сам. Егор специально его провоцировал, а он, как дурак, повелся.
Пока они ехали домой ни слова не проронили. Лана практически вжалась в дверь и отсутствующим взглядом смотрела в окно, а Артем не знал, что ему делать. Понимал, что одним «прости» тут ничего не исправишь. Хоть он ее и предупредил, но сам не ожидал, что все настолько выйдет из-под контроля. Это он может по собственному желанию превращаться в наглого беспринципного типа. Его этому учили чуть ли не с детства. А Лана — нежный цветок, который легко сломать одним неверным или слишком резким движением. Чувство вины сжигало изнутри. Ворон прокручивал в голове, что может сказать, как доказать Лане, что там был не он, но все было не то.
— Лана… — попытался он завести разговор, когда они оказались в квартире, но лиса молча скинула туфли и ушла в ванную закрывшись на замок. Артем подошел к двери и прислонился к ней ухом. Внутри слышались жалобные всхлипы, разрывая сердце ворона на куски. Что же он наделал? — Лисенок…
— Оставь меня в покое! — послышался оттуда дрожащий голос.
Ворон не знал, что ему делать. Как правильно поступить, дать ей немного выплакаться и успокоиться, либо к чертям снести эту дверь? Если оставит ее сейчас, то лиса может подумать, что ему все равно, а в противном случае решит, что он ограничивает ее свободу.
— Хорошо, не хочешь выходить, не выходи. Но я никуда не уйду, — уверенно заявил Артем, прислонившись спиной к двери. Ему столько нужно было сказать Лане, но при этом в голове сквозила пустота. Казалось, что любая фраза, сказанная им, не сможет отразить ту степень вины, что он испытывает. Он никогда не был в такой ситуации. Да и сейчас любое неверное слово тут же будет использовано против него. — Лисенок, я виноват…
