Рассвет | страница 2



Со стороны дач, явно самоутверждаясь, скрежещуще и издевательски каркнула ворона.

Похоже, хеппи-энда в этой истории точно предусмотрено не было.

… - Стоять, Зорька! Все равно ведь догоним! Только помрешь уставшей! — прерывистый и сильно запыхавшийся, но беспредельно уверенный глумливо — насмешливый голос, настиг как аркан. Леденящим холодом хлестнув по позвоночнику прямо меж мокрыми и неимоверно усталыми разгоряченными лопатками.

Начиная уже окончательно задыхаться и захлебываться как тонущая, Птица ясно и безоговорочно осознала, что ей не убежать. Что эти несколько десятков метров, скорее всего, станут последними преодоленными ею в этом мире. Впрочем, она почти и не сомневалась в подобном исходе с самого начала. Со старта своего отчаянного и суматошно — бессмысленного рывка в сторону березовой рощицы, обозначающей окраину их пригородного поселка. Дальше — сразу за этим прозрачным — еще безлистным, куцым негустым околком, широко раскинулись садоводческие товарищества с их разномастными домишками — избушками, заборами из рабицы и штакетника, баньками и кривыми сараюхами из горбыля. Если бы только она успела добраться до этих дач, то возможно какой-то небольшой шанс уйти от преследователей у неё бы и появился. Ну, или хотя бы возникла теоретическая возможность попетлять, затеряться и спрятаться от этих двух жутких упырей — азартно и запаренно, натужно сопящих сейчас за её спиной уже почти совсем рядом. Да и туман помог бы. Укрыл её. Но туман отступил, предав Птицу. Да и весь этот проклятый мир предал её. Впрочем, какое дело огромному миру до суматошно бегущей по грязному полю одинокой девчонки с полуторогодовалым ребенком на трясущихся от усталости руках? У мира есть проблемы поглобальнее. Куда более важные, чем судьбы каких-то песчинок.

Будь Птица одна — она без сомнения, легко бы ушла от этих уродов с перекошенными сивухой и похотью багровыми мордами. Ушла бы — даже без помощи тумана и в чистом поле. Со спортивной подготовкой у нее все норм. Более чем прилично. Не этим пропитым задохликам её догонять. Но с двенадцатикилограммовым Пашкой на руках — было без вариантов. И она только что это вполне отчетливо и окончательно поняла. Но не приняла. Взгляд Птицы еще более суматошно заметался по окружающему, ища за что-бы зацепиться. Деревяшку поувесистее, железяку какую или камень побольше… Полный ноль. Совсем ничего. Птица была бойцом по-жизни, хотя сама об этом еще даже не догадывалась. Да и вообще не задумывалась о подобном никогда. На кой? Жила себе в свои прекрасные легкомысленные шестнадцать и жила, почти как и все её ровесницы. «Почти как все» — потому что Птица, все ж таки эффектно и чаще всего, даже помимо воли, выделялась из общей массы практически в любой компании, где бы не появлялась. Внешностью и врожденной грацией.