Нда, вчера вот не соизволил, не просчитал. Да вроде и не к чему особенно было. Но зато сегодня по его действиям я могу это сделать. Ибо теперь уже сама жизнь — раскорячив заставляет. В цейтноте. Он не лох зашуганный: тельняшкой, береткой и хрипотой мимикрирующий под мачо мэна. Максимушка хрипатый — похоже, все-таки отморозь. Насквозь безбашенная.
И это достаточно печально. И тревожно. Особенно в свете того, что я пустой, почти как барабан. Это об энергии сейчас. За недолгое время, прошедшее со стрелки с ныне покойным Кравчей, восстановилось всего лишь пяток её сиротских единичек. Да уж! И большой вопрос — сколько Максимкиных бойцов встречать нас будет?
Погрузка окончена. Остающиеся, поднимаются на крышу. Равнодушные лошади флегматично зависают в своей упряжи.
— Удачи, брат, — проходя мимо, на ходу, не задерживаясь бросает Олег. Знает братишка, что сейчас не надо мне ничего лишнего, рассеивающего концентрацию. Никаких слов и пожеланий, — А мелкая-то, похоже, наш человек! Давайте там!
— Угу. Посмотрим. Всё, бойцы — пошли. Я головной. Мария, ты следом. Даня замыкаешь. Хоп!
Нас провожают молчаливые взгляды с крыши и из окон второго этажа.
Хорошо — хоть ребятню не потребовали на крышу загонять. Детские глаза, за недавно до блеска отмытыми стеклами — не по-возрасту серьезны, терпеливы и мудры. Привычно уже забавно косолапя, к моей повозке подходит Ксюха, неизвестно как сумевшая выбраться из-под присмотра. Сопит и смотрит прямо в душу.
— Ты за Олей и Софей поехал?
— Да, — кое-как выцеживаю через спазм желваков. И киваю энергично для убедительности.
Сдвинув брови укрываю пасмурный взгляд среди разноразмерных коробок наваленного на телегу добра. Нда. Фэйспалм! Старею, что ли? Или просто нервишки расшатались мало-мало? Надеюсь, что второе. Оно в отличие от первого поправимо, — Беги, давай в дом, Ксения. Мы с Даней тебе что-нибудь вкусное привезем обязательно. И всем остальным тоже.
— И Олю с Софей? — требовательно уточняет рыжая и бередящая нутро, беда.
— Обязательно… Данька, да поехали уже — кого стоим?
— Ты же первым! Сам сказал.
— Да знаю! Разговорчики в строю! Всё — вперед! Всегда везти не может! — и вспугивая, толком не проснувшегося, раннего весеннего овода, вяло пристраивающегося на худосочную конскую ляжку, свирепо выдыхаю холодящий грудь — плотный и густой воздух тревоги. Над полем за воротами, остро пахнет оттаявшей земляной грязью и гниловатой прелью прошлогодней травы. День в самом разгаре. Облачный, порывистый, ветреный и оживленный. Насыщенный и щедрый на события и адреналин.
