Полицейские машины с проблесковыми маячками на крышах продолжали блокировать выезд, и их тревожный пульсирующий свет выглядел неуместно в мягком средиземноморском утре, еще не увядшем от подступающей жары, от потной людской суеты и синеватого угара автомобильного дыма.
Вскоре офицер подошел к нашему «Уно». Продемонстрировав пустой багажник, Никита вежливо поинтересовался — в чем, собственно, дело? Правоохранитель ответил лишь одной короткой фразой, но глаза моего брата удивленно расширились.
— Не может быть! — на выдохе произнес он по-русски…
Офицер вежливо козырнул и двинулся к следующей машине. Никита уселся за руль и хмыкнул недоверчиво; мол, бывает же такое!
Он объяснил произошедшее лишь после того, как мы выехали с паркинга:
— Венера Анталийская пропала… Ночью из музея украли.
— Украли? — Круглова явно не верила Никите. — Но как? Куда смотрела охрана? А сигнализация? Мы же сами видели, что украсть статуэтку невозможно!
— Как украли — не знаю, для этого полиция существует, пусть она и разбирается, — отреагировал брат. — Меня вот другое интересует: зачем?
— Продать, а то зачем же еще, — отреагировала Юля не слишком уверенно. — Не думаю, что налетчики на музеи — утонченные эстеты, коллекционирующие произведения античного искусства.
Никита включил магнитолу, и жестяной пузырь машины сразу заполнился восточной музыкой, сладкой и плотной, словно рахат-лукум. Рассматривая сквозь стекло скачущее отражение нашей машины в зеркальных витринах, я неожиданно поняла: а ведь мой братец как всегда прав!
— Юля, послушай… — я обернулась к Кругловой. — Допустим, Венеру Анталийскую украла я. Допустим, мне удалось сразу же ускользнуть из Турции, и теперь я отсиживаюсь в какой-нибудь третьей стране. Куда и кому я продам статуэтку? Антикварный магазин? Исключено — все серьезные антиквары плодотворно сотрудничают с полицией, я тебе это как искусствовед говорю. Аукцион типа «Кристи» или «Сотби»? Об этом даже думать смешно. Специализированный интернет-аукцион? Первым же моим покупателем окажется агент Интерпола!
— Но ведь в мире существует черный рынок антиквариата! — несмело возразила Круглова.
— Конечно. Но там в основном торгуют мелочовкой: весьма сомнительными рембрандтами, откровенно поддельными Модильяни, малоценными монетами Римской империи, нефритовым ширпотребом из Китая… Продать Венеру Анталийскую столь же нереально, как продать леонардовскую Джоконду… или статую Аполлона Бельведерского!..
