Я плесканул вина. Оля глотнула, отставила бокал.
— А вы, Юля, что скажете? — вновь принялась сестра за свои тесты, которым подвергала всех женщин, которым я симпатизировал.
— Насчет чего? — осторожно поинтересовалась Юля.
— Ну… насчет турецких обычаев.
— Однако один обычай мне все-таки нравится…
Сестра оживилась:
— Какой?
— В чадрах тут никто не ходит… — Юля Круглова мило улыбнулась.
— А что не нравится? Я могу подсказать, — с настойчивостью следователя развивала тему Оля. — Своих покойников они хоронят в саванах. Особенно в сельской местности, — вернулась к прерванному на кладбище разговору. — Так что ваш бизнес в Турции не имеет перспектив.
— Тут вы не правы, — возразила Юля. — Было проведено основательное исследование рынка. Гробы предпочитают европеизированные турки в больших городах. А это сплошь богатые люди. Ничего — «Московский гроб» исправит это упущение! Российскую экономическую экспансию не остановит даже ислам!
Неожиданно со стороны музея вновь раздался звук сирены. Подкатили полицейские машины, вооруженные до зубов полицейские побежали по ступенькам ко входу. Впрочем, спустя несколько минут они вернулись с постными лицами и разъехались.
Публика в ресторанчике заволновалась. Немедленно появившийся хозяин тут же принес извинения. Мол, главный экспонат охраняет какая-то мудреная сигнализация, видимо, вновь сработала вхолостую.
Оля допила вино, я пиво, Юля только пригубила.
— Завтра рано вставать, если прокатчик сдержит слово. — Сестра поднялась из-за стола, и ее глаза чуть пьяновато блеснули.
— Возьми ее под руку, — посоветовала Юля, что я и сделал.
Я посидел в коридоре, пока дамы устраивались на ночь. Наконец из-за двери послышалось:
— Входи, Ник.
Дверь на лоджию была открыта, ветер романтично раскачивал занавески, а под простыней угадывались бедра Юли Кругловой. Чуть слышно поскрипывала раскладная кровать. Оля лежала в номере на двуспальном ложе поверх одеяла. Я прилег рядом и сразу же отодвинулся поближе к стенке.
— Нравится? Может, хочешь на ней жениться? А, Ник? — Оля зашептала мне на ухо.
Я только хмыкнул неопределенно.
— Что это значит? Да или нет? — Оля говорила слишком звучно, Юля наверняка ее слышала.
— Знаешь ли… говорить об этом… — замялся я.
— Если «нет» — иди к ней в койку прямо сейчас. Я сделаю вид, будто сплю. Если «да», то лучше оставайся здесь. В крайнем случае, подойди к ней и пожелай доброй ночи, а потом бегом возвращайся…
Я, может быть, воспользовался бы одним из сестринских советов, но тут за окном вновь взвыла сирена. Сперва музейной сигнализации, а потом и полицейская!
