— При чем тут недвижимость? — не понял брат.
— Я про земельные участки на кладбищах, — мило улыбнулась Круглова.
— Неужели «Московский гроб» действительно рассчитывает освоить берег турецкий? — из деликатности я решила поддержать весьма специфический разговор.
— Столичный рынок ритуальных услуг забит по плешку, — вздохнула Юля. — Вот и приходится осваивать новые ниши, пусть даже и такие нетрадиционные. Во-первых, в Турции довольно серьезная христианская община, в основном — армяне, а уж они-то своих покойников уважают. Во-вторых, наши туристы, не к ночи будет сказано, иногда возвращаются в Шереметьево не бизнес-классом самолета, а в багажном отделении… Как напьются — так их обязательно в море и тянет. Надо и в этом направлении работать…
Солнце незаметно клонилось к закату, окрашивая купол мавзолея и верхушки деревьев в нежно-розовые тона. Птицы в кладбищенских кущах незаметно стихли. Почему-то некстати вспомнился турецкий роман «Королек — птичка певчая», который я читала в шестом классе.
И тут полным диссонансом картине упокоения зазуммерил мобильник, доселе мирно дремавший в моем ридикюле. Я по привычке взглянула на экранчик — номер не определился.
— Да…
— Вау, как дела! — голос Крушинской резанул по уху, словно кусок пенопласта по стеклу.
— Спасибо, Людмила, все отлично… — я лихорадочно прикидывала, с чего это она решила позвонить мне, а не Никите.
Юля деликатно отошла в сторону, чтобы не мешать беседе. Брат сделал удивленные глаза: звонка из Флориды он явно не ожидал.
— Ну, так уж и отлично, — пренебрежительно перебила Крушинская. — Разве Турция — это отдых? Вот у нас в Майами — полный гламур!
Люда восторгалась Флоридой минут пять: мол, и казино тут не в пример Москве, и менты вежливые, и негры мускулистые, и ночных удовольствий — бери не хочу!
— Я вот сейчас на закат любуюсь, — взахлеб продолжила она.
— Ну, и какой же сейчас во Флориде закат? — поинтересовалась я из вежливости, однако сразу отметила, что эта фраза донельзя удивила стоявшую поодаль Круглову.
— Блеск! Солнце такое красное-красное, горячее-горячее, в воду садится… А рядом с мной прикидываешь кто? Высокий гламурный мулат, весь такой высокий-высокий, как Джордан… Ты знаешь, кто такой Джордан?
— Я даже знаю, что такое мулат…
— А вы тут, как лохи, в Турции паритесь, с потными нефтяниками из Сургута и торгашами с Измайловки, — завела свою старую песню Крушинская. — Как, кстати, Ник? А то я ему звоню-звоню, а он трубку не берет.
