— Реклама, — объяснил я, — во всем мире журналистов в музеи пускают бесплатно. Есть шанс, что бесплатное посещение превратится потом в статью.
— Так вы пишете? — чувствовалось, что Юля уважительно относится к тем, кто умеет делать уникальную работу.
— Иногда, — встряла Оля, — по большей части для бульварных и рекламных газеток, которые вы, надеюсь, не читаете.
— Теперь почитаю, — улыбнулась Юля персонально мне.
Залы древней истории на меня особого впечатления не произвели, как, впрочем, и на сестру. А нам предстояло осмотреть еще двенадцать залов и открытую галерею в саду, где расположили самые объемные экспонаты: мраморные саркофаги, детали колонн, скульптуры, стоявшие когда-то на фронтонах античных зданий. Продвигаться по музею без экскурсовода — не лучшее занятие, потому после древних залов мы сразу же оказались в христианском, с выставкой времен Византийской империи, а затем перенеслись в античные времена. Зал просто поразил, он утопал в полумраке, а все мраморные скульптуры подсвечивались точечными светильниками. Яркость постоянно менялась, отчего возникала иллюзия движения.
— Чудо. — Юля зачарованно смотрела на атлетические фигуры древнегреческих героев, богов и богинь.
Оля и тут нашла к чему придраться.
— Сделали из музея аттракцион какой-то. Красный свет уместен только в борделе. Скульптуру надо смотреть в естественном освещении. Кстати, Юля, и особенно ты, Ник, обратите внимание, — Оля встала рядом с двухметровой Афродитой, — у греков почитались настоящие женские формы, то, что называется классической красотой: широкие бедра, крепкие плечи, а не заморенные диетами подиумные модели.
Шпилька наверняка была обращена в мою сторону, намек на Людку Крушинскую.
— Во все времена — свои представления о красоте, — примирительно вздохнула Юля, — в готический период восхищались как раз худыми женщинами с узкими бедрами.
Залы Османской порты поразили пестротой. Небольшая поклонница Востока, Оля проскакала их «на одной ноге», не забывая при этом ехидничать. Впереди открывалась величественная перспектива недавно возведенного зала, где и была выставлена самая большая достопримечательность археологического музея, недавно извлеченная из развалин античного Аспендоса Венера Анталийская.
Нам повезло, вместо Олиных комментариев можно было послушать профессионального русскоговорящего гида, расположившего в центре зала полукругом группу экскурсантов. Его лекция была далеко не лучшей из слышанных мной. Однако ему удавалось главное — держать внимание туристов.
