— А ты бы попробовала с кем-нибудь другим. Сама же знаешь: клин клином вышибают.
— Да пробовала уже, и не раз. Не то, и все тут. Как если бы после настоящего грузинского вина тебе дешевого портвейна налили, да еще и спиртягой бы разбавили. Тьфу, даже вспоминать противно.
— Тогда терпи.
— Терпение не относится к числу моих добродетелей. Уж кто-кто, а ты должна об этом знать, как никто другой.
— Да, это точно. А ничего другого все равно не остается. Попробуй каким-нибудь делом заняться. Или на шейпинг запишись. Там энергии столько теряешь, что о сексе уже даже думать не хочется. А по утрам и вечерам бегай вокруг дома. Или в парк отправляйся. По крайней мере, будешь знать, что ведешь здоровый образ жизни.
— Ты сама-то соображаешь, что говоришь? Я — и бегать? Да скорее солнце на землю упадет, чем это случится. Спорт не для меня, я для этого слишком ленюсь и себя люблю. У меня единственный вид спорта — это секс, а все остальное — это не мое. Даже пробовать не хочу. Бр-р.
— Слушай, не циклись ты на этом, никогда не поверю, что из-за парня можно так убиваться. Я уже третий месяц на голодном пайке, и то ничего.
— А что, твой местный Отелло от тебя отвернулся?
— Если бы так! Просто не успел из больницы выписаться, чтобы со мной встретиться. Кто-то его отделал, как следует, теперь лежит, кости сращивает и нутро свое отбитое залечивает. Да не вернусь я к нему, это решено, что я там забыла, спрашивается?
— Давно пора. Честно говоря, никогда тебя не понимала в отношении этого пещерного человека.
— Да я сама себя тоже не сильно понимала. А тут взвесила все и решила: больше он ко мне не прикоснется, слишком честь велика. Кстати, Дашка, я хочу попытаться остаться в Москве, то есть найти хорошую работу, снять квартиру. Как думаешь, получится?
— А почему бы нет, тем более что этого следовало ожидать. Голова у тебя варит нормально, руки тоже не из задницы растут. Покупай газету «Ищу работу» и вперед.
— А как же деканат?
— Смотри сама. Либо дорабатывай здесь последний год, а потом устраивайся на новую работу, или делай это прямо сейчас. Но я бы на твоем месте не сильно торопилась уходить. Мало ли чего: еще декан на тебя обидится, оценки экзаменационные тебе подгадит. Тут наперед не угадаешь.
— Я как-то об этом не подумала.
— А что, возвращаться в родимые Пенаты уже желания нет? Или с Петенькой пересекаться не хочется? С чего ты так резво решила в Москве обосноваться?
— Тут много чего. И Петенька, и папенька.
