— Точно, — подтвердил Лефорт, — отличный парень, механик, я его специально позвал, чтобы вас познакомить.
— Ну, вот и познакомились, — захохотал Пётр. Он поднял незадачливого ухажёра за шиворот, шлепнул по спине ладонью и добавил, — приходи завтра к дьяку Акинфию в Литейный Приказ, пусть подберёт тебе заказ.
Напряжение повисшее среди гостей сразу же пропало.
— Здоровье Его Величества! — выкрикнул Лефорт и поднял чарку с вином.
Все присутствующие радостно поддержали.
— А ты, Аннушка, хочешь большой, но чистой любви?
Анна скромно уставилась в пол, всем видом показывая, что только об этом и мечтает.
— Тогда давай, веди, где тут у вас кровать стоит.
В Кремль Пётр вернулся уже к обеду, уставший и довольный. По дороге зашёл к знакомому кукуйскому ювелиру и купил жене в подарок золотую цепь с кулоном. Несмотря ни на что, личная жизнь не должна мешать государству, а семья у Петра стала в первую очередь государственным делом.
На следующее утро Пётр проснулся расстроенным. Ему приснился текст, написанный странными буквами, вроде по-русски, а вид букв наподобие английских газетных.
Текст гласил: «А вот в Википедии написано: Пётр непременно женился бы на Анне Монс, если бы эта иностранка искренне ответила на ту сильную любовь, которую питал к ней царь. Но она, хотя и оказывала ему свою благосклонность, не проявляла нежности к этому государю. Более того, есть тайные сведения, что она питала к нему отвращение, которое не в силах была скрыть. Государь несколько раз это замечал и поэтому её оставил, хотя и с очень большим сожалением. Но его любовница, вследствие особенностей своего характера, казалось, очень легко утешилась».
Уже привыкший доверять своим озарениям Пётр решил, что раз такое дело, эта курва у него своё получит.
— Макарка, неужели всё так уж плохо?
— Да уж привыкли, Пика, вроде теперь этот бардак считаем как обыкновенная жизнь.
Двое стрельцов беседовали у костра, один из них поднялся и подбросил ещё сушняка. В зерновом обозе, который направлялся из Суздаля в Торжок все уж давно спали, только эти Макарий и Евлампий несли ночную стражу.
— Как можно привыкнуть, что люди из-за старой веры сами себя в срубах сжигают?!
— Ну, ты брат тоже скажешь, такое не каждый день бывает. Обычно станется, что успевают изловить, — успокоил сослуживца стрелец.
— А потом их куда? — не унимался Евлампий.
— Кнутом бить или ещё какую казнь применят.
— Тьфу ты, пропасть…Евлампий с досады хлопнул ладонью о землю, — так у вас там половину народу перепортят, да только ли у вас…
