Странно. До сего момента Томас не выказывал ко мне никакого плотского интереса. Он без проблем согласился на то, чтобы мы проводили ночи в разных спальнях. Все равно мне уже не надо было играть роль его лживой возлюбленной, к которой он испытывал искреннюю и неподдельную страсть.
— Ну и где же произойдет наше соитие? — кротко поинтересовалась я, решив до последнего следовать советам Велдона.
А вот теперь Томаса все-таки проняло. Он смешно округлил глаза, приоткрыв в немом возмущении рот. И у меня отлегло от сердца. Нет, он явно имел что-то иное в виду. И это не может не радовать.
«Правда? — тут же насмешливо поинтересовался внутренний голос. — Ох, Альберта, ты сама себе врешь. Тебе нравится Томас. И нравится сильно. Просто ты не желаешь показаться навязчивой и боишься, что он оттолкнет тебя, если осмелишься продемонстрировать к нему какой-либо личный интерес. Если бы он не привлекал тебя как мужчина, то ты не испытывала бы такой взрыв эмоций от его поцелуев. И можешь сколько угодно оправдывать себя тем, что так проявляется твой таинственный магический дар. Но истина-то в ином».
Я досадливо тряхнула головой, постаравшись отогнать столь опасные мысли, которые в последнее время стали посещать меня с пугающим постоянством.
Что скрывать очевидное, внутренний голос был прав. Мне действительно нравился Томас. И чем дольше я жила с ним — тем больше он меня привлекал. И не только как человек. Точнее сказать, как человек он меня вообще не привлекал. Самовлюбленный грубиян и хам, капризный, эгоцентричный, тираничный… Словом, он, наверное, собрал в себе самые дурные черты характера. Однако Томас был красив. И умел быть милым и предупредительным. Правда, лишь пребывая в хорошем настроении, которое случалось у него крайне редко.
Но я запрещала себе даже думать на этот счет. Однажды я уже влюбилась. Это не привело ни к чему хорошему. И все равно сердце Томаса занято другой.
— Ты желаешь совокупиться со мной прямо сейчас? — сладко проворковала я и повернулась к Томасу. Мило захлопала ресницами, преданно глядя на него снизу вверх.
Полагаю, в моем положении это будет наилучшей тактикой. Извечный сарказм и насмешка — и Томас ни за что не догадается о моих зарождающихся к нему чувствах. Иначе даже страшно представить, что произойдет. Поди, шуточками своими замучает.
— Альберта! — взорвался он гневным воплем. Ага, действительно проняло. Иначе не назвал бы меня полным именем. — Немедленно прекрати паясничать! — продолжил он кричать. — И вообще, кажется, я запрещал таскать тебе журналы у Велдона! Только там ты могла набраться такой похабщины!
