Огонь без дыма | страница 18
— Противоположности сходятся, — сухо сказал Томас. Сделал паузу и добавил: — А знаешь, вообще-то это неприлично. В присутствии моей невесты обсуждать мои прежние похождения.
— Неприлично? — Тегрей не удержался и фыркнул от с трудом сдерживаемого смеха. Правда, приступ его веселья завершился так же резко, как и начался. Через мгновение он продолжил уже совершенно серьезно: — Томас, ты ли это? С каких это пор ты начал задумываться о приличиях?
Наверное, их препирательства могли продолжаться еще долго, но я устала слушать взаимные подколки и упреки. Склонилась над столом, не дожидаясь ответа Томаса на заданный вопрос. Осторожно простерла руку над куклой.
Я прекрасно помнила те ощущения, которые испытала, когда обнаружила куклу под кроватью Томаса. Ледяное прикосновение к чему-то отвратительно мягкому и склизкому. И запах. Я невольно скривилась от этого воспоминания. Казалось, будто невыносимая вонь протухшего мяса вновь наполнила мой нос.
Но на сей раз все было иначе. Некоторое время вообще ничего не происходило. Осмелившись, я опустила руку чуть ниже. Теперь до куклы оставалось пугающе мизерное расстояние.
— Осторожнее, Аль, — пробормотал мне на ухо Томас.
Должно быть, он не выдержал и подошел ближе, намереваясь проследить за моими действиями. Правда, вот беда, я не слышала этого, увлеченная исследованием.
От неожиданности я вздрогнула, и мой мизинец на какой-то миг прикоснулся к багрово-черному засохшему пятну на тряпке.
О, мне почудилось, будто ладонь окунули в жидкое пламя. Я вскрикнула от боли. Попыталась отпрянуть, но все зря. Палец словно намертво приклеился к проклятой кукле, а невидимое для всех пламя быстро побежало вверх, перекинувшись на всю руку.
Перед глазами все побелело от невыносимого страдания. Во рту поселился навязчивый соленый привкус — должно быть, я слишком сильно прикусила губу, сдерживая новый крик.
— Аль… — из какого-то невообразимого далека прозвучал встревоженный окрик Томаса.
— Олухом ты был, Томас, олухом и остался, — послышалось чье-то гневное.
И черное небытие ласково распахнуло передо мной свои объятия.
Глава третья
Обморок не продлился долго. Точнее сказать, пришла я в себя от сильнейшей головной боли. Казалось, будто кто-то методично бил меня огромным тяжелым молотом по затылку. Я была не способна на простейшее действие. Даже не могла открыть глаза и оглядеться. Сама мысль об этом вызвала настолько мучительный спазм в висках, что я едва не лишилась сознания вновь.