Где-то вверху, в залитых лунным светом кронах деревьев, заухала неясыть. Рун испуганно поёжился. Халвер же, стоявший на совершенно открытом месте, словно и не заметил совиного крика – он продолжал творить свои заклинания. Когда старик поднял лапы, обратившись к Камню с последними словами молитвы, было уже за полночь. Халвер преисполнился радости и счастья – это чувствовалось даже на расстоянии.
В течение двенадцати кротовьих лет он мог не беспокоиться о судьбе системы – ритуал был исполнен.
Впрочем, на этом действо не закончилось. Халвер отвернулся от Камня и стал смотреть на запад, туда, где находились Священные Норы Аффингтона. Он никогда не бывал там, ему так и не хватило на это смелости и веры, но он надеялся, что его молитвы достигнут этого святого места. Чувствуя силу, даруемую ему Камнем, старик прибавил к ритуальным формулам ещё одну, последнюю, молитву. Громкий шёпот Халвера летел над верхушками деревьев Вестсайда и лежавшим за ним далёким лугам
- Пошли нам летописца, - молил он. – Ибо и в нашей заблудшей системе он сможет отыскать кротов, которые окажут ему должное почтение. Так пошли же нам летописца, ибо он нужен нам. Дай нам сил победить Мандрейка и Руна, чьей злобы я так страшусь…
Рун слышал и молитву, и раздавшееся ей вослед жуткое совиное уханье. Ему стало как-то не по себе. Нет, Халвера определённо следовало убить – он был куда опаснее, чем полагал Мандрейк.
Впрочем, молитвы старика, похоже, не были услышаны. Власть Мандрейка крепла день от дня, чему способствовали постоянные угрозы и запугивание. Даже не зависимые истсайдцы покорились Мандрейку – ведь никто из них, включая Биндля, так и не оказал ему никакого сопротивления.
Время от времени Мандрейк затевал новые драки и сурово расправлялся со своими противниками, делая это в назидание всем прочим. Порою же он устраивал настоящие бои между своими ратниками и с нескрываемым удовольствием наблюдал за тем, как они убивают друг друга.
К тому времени, когда родился Брекен, власть Мандрейка была уже абсолютной. Новое поколение данктонских кротов содрогалось при одном только упоминании его имени. Они знали – нет крота сильнее и страшнее его. Кому, как не Брекену, было знать об этом, ведь его отец Буррхед являлся одним из главнейших подручных Мандрейка.
Что до Ребекки, то причин для страхов у неё было и того больше. Ведь Мандрейк приходился ей отцом.
