Нет. Скорее всего, гипотетический заказчик выберет другой, абсолютно беспроигрышный вариант: лайнер просто исчезнет. Не будет ни вечно летящей в космосе вспышки, ни колебания уровня изотопов, ни инверсионного следа, ничего. Возможно, на рынке появятся предметы, которые то ли были взяты из трюма исчезнувшего судна, то ли нет, или даже что-то, предусмотрительно похищенное до старта. По центральным каналам прокрутят скверные записи мутных откровений от неустановленных "посвященных лиц", и на месте полутора тысяч несчастных останется только жирный вопросительный знак, который пугает гораздо сильнее, чем реально совершенное, раскрытое и наказанное зверство. Занавес.
А теперь, вопрос на десять тысяч: в каком месте нашего сектора гарантировано никто не появится ближайшие пятьдесят лет? Первая подсказка: лайнер должен суметь попасть туда за один прыжок. Живым людям при этом оставаться не обязательно, это даже лучше, если все умрут — никто не сможет вернуться назад, даже случайно.
Я лежал с закрытыми глазами, крутя перед внутренним взором трехмерную карту сектора, точки входа и выхода, характеристики пропавшего лайнера. Я ведь не просто навигатор, я — слепой пилот, для меня бездна космоса за бортом — продолжение собственного тела, плотно набитое полями и материей, с засаженными, словно изюмины в тесто, вкраплениями звезд. Когда человек достигает такого знания окружающего пространства, он способен рассчитывать параметры прыжка быстрее компьютера, на одной интуиции. Пять лет автономных странствий принесены в жертву мертвым богам, и те щедро отдарились в ответ.
Предположим, что цель звездолета — все же какая-то система, иначе для расчетов прыжка потребовались бы нестандартные навигационные таблицы, которые в Астроэкспедиционном корпусе составляют на заказ. Далее, примем за данность, что импульс тяги злоумышленники не меняли — это могли бы зафиксировать датчики в порту, а траекторию выбрали так, чтобы не получить на выходе облако плазмы. В принципе, сразу напрашивались два варианта, но те системы были слишком уж открыты для посещения. Еще одна возможность, довольно экзотическая, подразумевала разворот корабля в прыжке едва ли не в противоположенную от первоначального курса сторону. При этом лайнер попадал в местность, скажем так, не пользующуюся популярностью у свободных пилотов. От трасс далеко, ресурсов мало, свободных портов — нет. Рядом — полигон звездного десанта, свалка военного имущества и станция Космофлота, призванная (в том числе) эту свалку охранять. Военные скупы и нелюбопытны, за пределы патрулируемой зоны ни за что не высунуться. Кроме того, даже если хрупкое тело навигатора выдержало подобный разворот, звездный привод корабля ни на какие полеты больше не способен. Тоже в своем роде преимущество. При этом цена вопроса — простая подмена навигационных программ. Пилот жмет кнопку и — вуаля! — обратно не может попасть, даже если поймет, что произошло, и где он оказался. На сцене — пресловутый занавес.
