- Ты словно хоронишь меня,- улыбнулась женщина.
- Не говори таких слов. Подожди, несколько минут, и я буду готов.
Когда Павел ушел, женщина внимательно посмотрела Артуру в глаза.
- Ты ведь действительно меня обследовал.
- Да, - коротко сказал тот.
- Ты не все сказал?
- Знаете, - Артур щелкнул пальцами, - есть вещи, о которых лучше не говорить. Но и это я могу исправить.
Светлана грустно улыбнулась.
- Поздно. Но все равно, спасибо, что не сказал. Не надо Павлу об этом знать.
- Ладно, это будет наш маленький секрет. Да, это тоже вылечу.
- О чем это вы? – вернувшийся Павел застал конец разговора.
- Пародонтоз, пока только начинается, так что и местные бы справились, - пожал Артур плечами. – Да не беспокойся, сделаю
- Он Лейбмахера спас, кстати, - вспомнил Павел.
- Ёсю? – нахмурилась Светлана. – А что с ним?
- Тромбоз, говорит.
Громова вздохнула, но ничего не сказала. Поднялась, покопалась в сумке, протянула Артуру картонный прямоугольник.
- Это моя визитка, звони. А тебя как найти?
- У меня телефон Марка, - Артур помахал аппаратом в воздухе. – Так сказать, с барского плеча перепало.
- Вот даже как. Нет, никак в голове все это не уложится, словно не со мной все это.
Лендровер, подав короткий гудок, выехал со двора, загудел мотор, закрывая ворота. Артур потянулся, зевнул, разговор с этой семейкой не то чтобы вымотал, но все равно, эта часть его работы была самой сложной – убедить обьект. Ману на дороге не валяются.
Достал из кармана деревянную коробочку, положил перед собой, раскрыл.
- Интересно...
Маша припарковала машину во дворе сталинки, суббота, многие поехали на шоппинг, так что свободных мест хватало. Можно было заехать в гараж, но идти пять минут оттуда до дома было, как всегда, лень.
Двор после ночного сильного ветра был завален листьями и мусором, два смуглых работника ЖКХ сидели на ограждении газона, как на жердочке, опираясь на метла и лопаты, о чем-то разговаривали, рядом еще один, с тележкой, переделанной из детской коляски, залип в телефоне. Заметив Машу, дворники поздоровались, она улыбнулась им в ответ, помахала рукой. Трое – это еще немного, бывало что и по десять человек вот так собирались, только порядка от этого больше не становилось.
Маша поднялась на восьмой этаж на скрипящем лифте, с выжженой кнопкой последнего этажа, надписью «Светка – блядь» зеленым маркером и окурками в углу, дом в застойные годы считался престижным, но с годами обветшал, да и контингент поменялся. Научные работники и деятели культуры оставляли после себя не слишком умное и культурное потомство, которое, в свою очередь, плодилось зачастую совсем уж маргинальными отпрысками. Родители все собирались продать эту квартиру и купить что-то поприличнее, и всегда в последний момент оказывалось, что то денег не хватает, то кризис, то еще что-то. К тому же хороший район, близко к центру.
