Уже в своей каморке, убогой и темной, свет в нее попадал только через маленькое окошко, практическое подвальное помещение все таки, я поняла как устала. Сняла я только фартук и, как была, в одежде, свернулась клубочком на лежанке. Не было сил даже умыться, хотя таз и помятый медный кувшин стояли в углу. Там же стоял колченогий стул, с висящим на нем куском ткани заместо полотенца, а на полочке, прибитой к стене, лежали мыло, расческа и осколок зеркала, маленький и облезлый. Этот осколок был тем единственным, что сталось мне от моей прошлой жизни. Именно поэтому я берегла его и когда было особенно тяжело он напоминал мне о цели, которая для меня была главной — вернуться в свой мир.
У стены под окном, стоял маленький стол, на котором всегда находилась баклажка с водой и кружка.
В другом углу стоял грубо сколоченный сундук, в котором я хранила свои скудные пожитки.
Я лежала на жесткой лежанке и пыталась уснуть. Сон не шел, сегодня ему было не до меня. Так что мысль наведаться к старшему кухарю была уместной. Разговор то предстоял серьезный.
Вставать не хотелось, я чувствовала, что не отдохнула. Все же медленно села, сунула ноги в грубые башмаки (эх, где ж вы мои туфельки на шпильке) и вышла из комнатушки. Плотно прикрыла дверь, замков ведь не наблюдалось. Хорошо, что каморка моя была в самом конце коридора и идти ко мне мало кому приходило в голову. Лень, вездесущая лень, бич всех миров и народов, служила мне верой и правдой.
Голова стала кружиться в тот момент, когда я дошла до лестницы. Я еще как-то поднялась на первый этаж. Шагнула в ближайшую нишу, в которой стоял какой то рыцарь в проржавевших доспехах. По стеночке тихо сползла вниз и уткнулась лицом в колени. Спина вмиг заныла от холода, камни были просто ледяными. Но это и хорошо, через какое-то все прошло, но я понимала — встать пока не смогу. И я сидела, благодаря всех известных мне богов, что не слетела с лестницы и не свернула себе шею.
Шаги, которые мне послышались со стороны лестницы, были тяжелыми. Шли двое. Один точно это начальник стражи Мартин. Второго я определила только по голосу — Франк, личный слуга хозяина. Переговаривались они тихо. Но то, что я расслышала было ужасным и отвратительным. Они обсуждали судьбу Лаиры. Как оказалось, далеко сбежать ей не удалось.
— И где вы их поймали? Неужели наши голубки сумели далеко улететь?
— Да какой там далеко. Они границы княжества даже перейти не смогли. Все же у хозяина охрана на границах вышколена как надо. Да и я свой хлеб не зря ем. Эти двое из леса даже выйти не успели. Ох и порезвились мы. Князь доволен. Когда б еще гончих то в деле проверил.
