– Не надо…
– Да чо ты! Пошли.
– Руки от неё убрал! – рявкнул я, подбегая.
– Да тут кто-то нарывается! – хмырь выпустил Катю и замахнулся.
Я отбил удар, вмазал хмырю под глаз и, развернувшись, оттолкнул Ромашку поближе к машине:
– Идём.
Вдруг в голове заплясали звёздочки и загудело, словно она была пустым жбаном, по которому жахнули кувалдой. В следующую секунду я приземлился на копчик в кустах. Катя вскрикнула. Я встряхнул головой и поднялся. Жбан продолжал звенеть. Я зажал уши. Ещё один верзила шагнул ко мне, за ним двое других. Чёрт! Я же не Брюс Ли… Нащупал в кармане ключи. Если зажать в кулак и двинуть, получится эффект кастета. Начал подниматься, качнуло здорово.
– Эй, урод, сейчас мы тебя научим, – заявил переросль.
И тут моя Ромашка со вздыбленными волосами и юбкой кинулась им наперерез. Звонким, резким, почти басом, которого от неё ни я, ни вообще никто на свете ожидать не мог, она гаркнула:
– Прекратите! Сейчас же уйдите от него! Это мой парень! – встала передо мной, кулачки сжала и задрала вверх голову: мол, будете иметь дело со мной. Тонюсенькая. Но даже я силу почувствовал. Хотя откуда в ней сила-то? В Ромашке?..
Эффект неожиданности был впечатляющим – любой бы удивился, если б воробушек вдруг, как у Чуковского, замычал бычарой. Качок с друзьями притормозили, челюсти отвисли. Хмырь, потирая скулу, по которой я успел заехать, спросил недовольно:
– Если парень, чего ж ты выпендриваешься?
Строго и всё так же оглушительно громко, с безапелляционностью бывалого директора в школе для несовершеннолетних преступников, Катерина заявила:
– Милые бранятся, только тешатся. И будьте любезны, без фамильярностей, молодой человек. Ваше вмешательство похвально, но не в данном случае!
Откуда в ней столько звука? И такого? – кажется, думал не только я.
– Ну как знаешь, знаете… – пробормотал хмырь. – Как лучше ж хотели…
– Благодарю за неравнодушие! – скомандовала Катерина. – Вы свободны! Идите!
И, что самое странное, они пошли.
Я встал и отряхнулся, ошарашенный не меньше юных гопников. Дурацкое чувство, когда тебя спасает от сломанных рёбер и сотрясения мозга хрупкая девушка в балетной юбке. Катерина обернулась ко мне.
– Андрей Викторович, вы в порядке? – Голос стал обычным, разве чуть позвонче, чем в офисе. Она окинула меня взволнованным взглядом, стряхнула листики и травинки с моего рукава. – Мне так жаль…
Я потёр затылок, отряхнул пиджак и спросил:
– Катерина Валерьевна Кутейкина, с вами хоть что-то бывает просто?
