Права я или нет, защищалась или нет, я поступила как неинтеллигентный человек. Обидела другого словом. А значит, я должна исправить.
Дав ещё пару минут своей решимости на то, чтобы она всплыла на поверхность, я поняла, что мне её не дождаться. Видимо, когда её раздавали, я сидела под столом. Мне не досталось. Потому я вздохнула, глянула в зеркальце и поправила волосы. Затем мысленно одёрнула блузку, как китель расстрельного генерала, и с мятой бумажкой в руках пошла к лестнице в поднебесье. Сердце моё прыгало и трепетало, как загнанный охотником заяц. Тук-тук-тук.
Когда я проходила по офису и поднималась по лестнице, я ощутила недобрую сотню взглядов на своей спине. Кожа отозвалась мурашками, я чуть не споткнулась, но пошла выше. Остановилась у двери, сочиняя достойную речь. Жаль, что извинения нельзя принести в письменном виде, по электронке. Хотя, в принципе, можно. Но я не буду…
Чтобы не передумать, я быстро постучала и дёрнула на себя директорскую дверь. Царевич сидел за столом, мрачный и угрюмый. Не улыбнулся. Не ехидно, никак.
– Можно, Андрей Викторович? – спросила тихо я.
– Что вам, Катерина? – он посмотрел на меня так, что я почувствовала, как электричество, пробегающее по телу, поднимает дыбом волоски. В животе что-то ёкнуло. Наверное, это сердце провалилось. Речь из головы вылетела.
– Я… я… извиниться, – пролепетала я. – Вы услышали… что я… Я не то имела в виду, говоря, что не нужен…
– А что, нужен? – спросил он и уставился прямо в глаза.
Я смутилась, опустила ресницы. Как на это ответить? Что он мне сегодня опять приснился?! Что я через мысль о нём думаю? Нет, я не смогу! Никак не смогу! И я заморгала беспомощно. А он не помогал. Вперился в меня, словно проверял, может ли воспламенить взглядом. Блузка не задымилась, а вот контакты в моём мозгу заклинило.
– Нет, не в том смысле, а в… – Сейчас я в обморок упаду! Ну почему не падается?! Хорошо было в пушкинские времена, все чуть что и бухались. Я, честное слово, тоже начну корсет носить. Лишь бы отключаться в подобные моменты. А так уже очнёшься в чьих-то сильных руках и все уже рады, что не умерла. Боже, это унизительно! – Я просто хотела извиниться… За неинтеллигентность…
Лицо Андрея не подобрело, наоборот, стало каменным. Его глаза сверкнули, и у меня, кажется, поджарились пятки.
– Вот и извинились, – буркнул он. – Идите работать.
– А приказ почему…? Куда?
– Вы что, первый день в компании работаете? – зло процедил он. – Подпись! И в кадры!
