– Да ладно, ну что вы на Катю напали? – сказала Анечка. – Давайте лучше её поздравим. Только не понятно, почему ты в бассейне? – и протянула мне планшет.
На фото к статье под названием «Что за праздник без скандала» я стояла в мокром платье, как синяя, рождённая из пены Афродита, то бишь на вид едва ли не голая. На второй фотографии Андрей держал меня на руках, широко улыбаясь. На третьей – я в его пиджаке, опять мокрая, как мышь, и у него над головой огромные золочёные конверты.
«Боже, какой же он красивый!» – ёкнуло моё сердце.
Внизу стояла подпись:
«Победители розыгрыша из торговой сети «Жираф» решили закрепить победу ещё одним розыгрышем и разыграли публику купанием в бассейне. В чувстве юмора и эпатаже сотрудникам Жирафа не откажешь!»
– Что ты на это скажешь, эпатажная ты наша? – выпятила губу Анжела.
И очень напомнила мне Лану. Тем более, что и поведением не далеко ушла. Я им кто – неваляшка-нырни-в бассейн? Надоело! И объясняться не хочу ни перед кем. Я и так замучилась думать об этом в выходные. Оттого я выпалила:
– А я не обязана перед тобой отчитываться! Начальство решило и сделало. Всё!
Наши ребята поражённо уставились на меня, ведь я позволила себе повысить голос впервые за пять лет работы в «Жирафе». Может, зря?..
– А ты и рада… Я же сразу сказала, что Андрей мой! – опомнилась быстрее всех и прошипела наша офисная секс-бомба. – Или особо одарённым два раза объяснять надо?!
Нет, не зря! И мало ещё! Какое она имеет право претендовать на Андрея Викторовича?! И выставлять мне претензии, когда он даже на «здрасьте» с утра не способен?! Меня накрыло яростью.
– Вот у него и спроси, почему он потребовал от меня явиться на эту долбанную презентацию! А не тебя! Будто я напрашивалась! Нужен он мне! – ещё громче ответила я, стукнув пустой кружкой о стол и встав рядом с её агрессивно торчащей грудью.
И не страшно! Вдруг заметив оторопевшие взгляды, уставившиеся на что-то за моей спиной, я обернулась. Царевич стоял на проходе в наш отдел опенспейса, другие сотрудники тянули с интересом головы в сторону скандала. Кулак Андрея Викторовича прямо у меня на глазах сжал какой-то документ в комок, и голубые глаза стали тёмными, как асфальт под дождём. Царевич швырнул на первый попавшийся стол бумажку и рыкнул:
– Ваше, Кутейкина. Анжела! Ко мне в кабинет! – развернулся и пошёл к себе семимильными шагами.
– Мама… – присела на стол грудастая дива в обтягивающем платье и совсем другим голосом промямлила: – Он меня сейчас уволит…
