Если Лана была просто злобной Чебурашкой, то Валентина Аркадьевна – молодящейся Шапокляк с ботоксом, которая считала день прожитым зря, если никому не напакостила. Чур меня! Даже вспоминать… Чтоб ей хорошо жилось, главное – подальше!
Я поднялся в приёмную на третий, вспомнил, что забыл ноут и попросил секретаря принести из моего кабинета. Сейчас же начнётся разбор полётов.
В кабинете отца пахло сигарами и грозой. Он стоял у окна, выходящего в торговый зал. Есть у папы такой прикол – созерцать королевство «Жирафа», как Господь мир на седьмой день творения. С другого угла кабинета, если обойти, можно увидеть каждого в опенспейсе – никто не укроется от «всевидящего ока». Кроме меня. Иногда я вижу, проходя по офису, как народ напрягается и в мониторы таращится усиленно, и думаю, что это он чувствует вездесущего наблюдателя из кабинета директора. Кажется, отец от этого ловит кайф. А мне смешно.
– Привет! – сказал я весело.
Всё-таки после того, как я увижу Катю, а тем более поцелую, на душе у меня становится хорошо! Правильно как-то. И весело.
Отец развернулся. Лицо такое, будто сейчас пороть начнёт. Да ладно!
– Я заезжал к вам утром узнать, как внучка, а то некоторые даже не соизволят трубку поднять, – буркнул он. – Ни вечером, ни утром.
– Упс, сорри, забыл звук включить, поставил на «беззвук», чтобы её не будили, – сказал я и потянулся за мобильным в карман. Честно говоря, разыскивая Катю, я даже не глянул на сообщения о пропущенных звонках. Я вообще обо всех остальных забыл.
Отец не смягчился, наоборот, набычился ещё сильнее.
– Андрей, я говорил тебе ещё до того, как взять на работу, чтобы не было никаких сомнительных связей с подчинёнными?!
– Ну, говорил.
– Так почему мне охрана показывает запись, где ты зажимаешься посреди офиса с переводчицей?! Почему мне внучка радостно сообщает, что у вас на «папиной кроватке спала кудрявая Катя»? И какого хрена ты сосёшься с ней в своём кабинете, даже не запираясь?! – на последних словах он перешёл на крик.
Начинается, блин… Штирлиц спалился на всех фронтах.
Я засунул руки в карманы, опёрся бёдрами о край стола для переговоров и сказал вальяжно:
– Ты предупреждал о сомнительных связях. А у меня, знаешь ли, сомнений нет.
– Не хами, Андрей! Ты с отцом разговариваешь!
– Да, и с руководителем, – хмыкнул я.
– Забываешься?! – отец побагровел и сжал кулаки.
– Да где уж забыться, – ответил я. – Карма у меня такая: то мама – классный руководитель, то папа – директор. А, чёрт, да – ещё и владелец!
