Наконец и я и он сильно утомились, выбились из сил и, прекратив драку, взяли один у другого по понюшке табаку, понюхали и разошлись во-свояси.
В поисках ножа я набрел на большее сборище по случаю чьих-то поминок. «Вот, думаю, хорошо угодил: тут-то я поспрошаю народ и о своем пропавшем сапоге и о пропавшем ноже». И что же? Среди молодых жигитов, разносивших гостям мясо, я еще издали увидел свой собственный сапог — он так и кинулся мне в глаза. Я обрадовался так, как будто жена моя родила мне сына. Сапог мой также заметил меня и весь покраснел от смущения. Он нес объемистую посудину, наполненную лошадиным мясом, казы[17], джалом и прочими лучшими частями. «Вот это не то ли самое сало, которого ты когда-то пожалел дать мне полизать?» — сказал он, поставив передо мною полный казан. Ой, таксыр мой! До сих пор я краснею, вспоминая мой тогдашний стыд.
Забрав с собой оба сапога, я вернулся к лошадям. От съеденного мяса и от сильного зноя меня одолела жажда. Я наклонился над прорубью и стал пить; наконец напился, хотел подняться — и никак не могу. Что же оказалось? Пока я пил воду, к моим усам примерзло шестьдесят диких уток и семьдесят селезней. «Куда, думаю, мне столько дичи?» Променял я их на одного журавля, который был ростом с верблюда и пил воду из глубокого колодца, даже не нагибаясь…
Тут хан, видя, что рассказ близится к концу, а сирота не сказал еще ни одного слова правды, закричал в гневе:
— А может быть, не так уж глубок был твой колодец?
— Может быть, и не так глубок: камень, брошенный в него утром, лишь к вечеру падал на дно, — ответил мальчик.
— Ну, может быть, в те времена дни были короткие, — возразил хан.
— Дни, и верно, были очень короткими: в те времена стадо баранов проходило всю степь от края до края за один день, — сказал мальчик. — Все, что я тебе рассказал, таксыр, произошло в один день. А если б я стал рассказывать, что произошло в следующие, я бы состарился, прежде чем кончил рассказ!
Хан приказал выдать сироте обещанное золото, отдал за него свою дочь, а сам, не снеся досады, слег и умер через три дня.
Жили в степи бездетные старик и старуха. Раз старуха попросила мужа:
— Принеси мне бараньи ушки.
Старик пошел по аулам и там, где резали барана, просил:
— Отдайте мне бараньи ушки.
Скоро он собрал сорок ушей и принес их домой.
В юрте ожили ушки, стали бегать и играть. Вначале весело было, но скоро надоели ушки старику и старухе.
Едят ушки — мимо рта проносят. Ложатся в постель — ссорятся. Садятся — друг друга давят.
