— Это моя вина, госпожа, — немедленно выступил вперед побледневший рен Эверон и опустился перед ней на одно колено. — Это я не учел обстоятельств и не предупредил стражу. Я не подумал о ваших гостях и о том, что они могли пострадать. Я подвел вас и не сумел сберечь того, кого вы поручили охранять любой ценой…
Эльф поклонился, едва не ткнувшись лбом в ноги владычицы, и, высвободив родовой меч, оказавшийся действительно великанским, протянул ей.
— Позвольте мне искупить вину.
Это правда — он не справился, не оправдал возложенного доверия. Не уследил за мелким стервецом и тем самым подверг его риску. Он не отдал приказ страже на три дня раньше.
И никого не волнует тот факт, что проклятое крыло было наглухо закрыто с того момента, как чужаки сошли на Алиару. Никому нет дела, что рядом с мелким пакостником всегда находилось двое стражей внутреннего круга. Что именно они должны были неусыпно следить за каждым шагом, каждым вздохом, каждым телодвижением. Должны были не пускать в те уголки дворца, которые мальцу не положено было видеть. Однако они не сумели. Не перехватили лаонэ, когда была возможность. Уступили в коротком противостоянии этому зверю-телохранителю. На пару секунд оказались выбиты из колеи, и вот что из этого вышло…
Рен Эверон стиснул зубы.
Да, не его заслуга, что Белик выжил. Он не справился. Ошибся. А сейчас честь владычицы задета, так что у него остался лишь один способ загладить свою вину.
— Возьмите мою жизнь, госпожа, — бестрепетно произнес он, протягивая свой клинок. — Пусть она послужит искуплением моего проступка.
Леди Эланна замерла: законы рода она тоже прекрасно помнила, и с этой точки зрения поступок рена Эверона выглядел совершенно правильно. Однако ничего ведь не случилось. Никто не пострадал, кроме бедных стражников, не имевших никакого понятия, на что способны охотники-Стражи. Ничего страшного с Бел тоже не произошло, так что можно надеяться, что Таррэн не потребует смерти начальника дворцовой стражи. Весьма неплохого и, что немаловажно, преданного ей всей душой эльфа, единственная вина которою заключалась в том, что он совершенно не представлял, с чем имеет дело.
— Я виноват, моя госпожа, — твердо сказал эльф. — И готов понести за это наказание.
Леди Эланна в панике заметалась взглядом по залу. На лицах старейшин не отражалось абсолютно ничего. Гости не слишком понимали традиции Алиары, открывать правду было нельзя, а терять такого воина из-за какой-то глупости…
