Земятин сидел в черном кожаном кресле и смотрел на комнату, заполненную генералами армии и КГБ. Они не оборачивались, потому что не видели его. Они были по другую сторону непрозрачного зеркала и тихо беседовали друг с другом ни о чем. Ни о чем, потому что Генеральный вышел из комнаты. А вышел он потому, что его звонком вызвал Земятин.
Земятин покачал своей лысой головой. Какая тоска!
Вот это бессмысленное стадо и есть будущее России. Правда, и остальным миром управляли такие же. Но даже такие же, но по другую сторону Атлантики не стали бы развязывать войну безо всякой на то причины.
– Откуда ты знаешь, что они решили воевать? – снова спросил Генеральный.
Земятин кивком дал ему знак наклониться пониже. Он не любил говорить громко. Он хотел, чтобы остальные прислушивались.
– Когда эта штука, уж не знаю, что это, попала по нашей ракетной базе, я позволил себе надеяться, что это всего лишь случайность. Слава Богу, на одной надежде государством не управляют. Это – самоубийство.
– Почему ты решил, что это случайность?
– Я не решил, что это случайность, – поправил его Земятин. – Я надеялся, что это случайность. Я повел себя так, будто это было сделано преднамеренно, но вынужден был спрашивать себя, почему Америка ведет себя так по-идиотски. У них нет никаких оснований испытывать на нас неопробованное оружие. Так себя не ведут, когда собираются развязать войну.
– Да, пожалуй, ты прав.
– Но это такая штука, что я подумал, а вдруг Америка решит, что мы полные дураки и не поняли, что это управляемое оружие? Очень глупо с их стороны, потому что мы все берем под подозрение.
– Так, так, – сказал Генеральный, пытаясь уследить за ходом мысли Великого Земятина. Иногда он говорил так ясно, а иногда был, как летний туман в сибирском лесу. Совершенно непредсказуемый.
– Но оставалась капля надежды, что это действительно случайность. Правда им нужна была от нас одна вещь. Если можно быть в чем-то уверенным, я уверен в этом.
Земятин помолчал.
– По нашим данным они уже знают, как это влияет на животных. И знают, как это влияет на микробов. Но они по-прежнему не знают, как это может повлиять на нашу обороноспособность. Думаю, они не знают, как использовать это в войне. Пока что.
Генеральный решил, что это уже звучит обнадеживающе, но колебался. Он не любил, когда его называли дураком, даже с глазу на глаз. И когда Земятин от этого воздержался, почувствовал облегчение.
– К сожалению, сейчас я более чем уверен в том, что они будут использовать это оружие в военных целях. А почему? Когда они решили поэкспериментировать на нас, то совершили ошибку. Они не смогли узнать, как все сработало. Больше скажу, ошибка была столь серьезная, что я позволил себе надеяться на случайность. Они, естественно, попались в нашу ловушку, когда стали просить нас поделиться информацией, важной для так называемой совместной борьбы за мир. А что еще остается делать, когда понимаешь, что твои испытания насторожили противника?
