— Господа! — звонким тенорком объявил посланец начальства. — Сергей Васильевич ждет вас для доклада о взрыве!
Ясно было, что Бергу идти к Зубатову бессмысленно — вся доступная ему информация заключалась в куцей газетной заметке.
— Иван Карлович, — быстро сказал Путиловский,— Немедленно поезжайте на Загородный, дом семь, и приступайте к осмотру.
— Э...— возразил Берг. — Э-э...
— Никаких «э» ! Духу чтобы вашего здесь не было! Исполнять!
Берг вскочил как подброшенный пружиной:
— Слушаюсь!
И, схватив рабочий саквояж с необходимым инструментарием, мгновенно исчез.
— ...Я полагаю, к концу дня его стараниями мы будем иметь достаточно полную картину произошедшего. Поручик Берг на сегодняшний день самый авторитетный эксперт по динамитным лабораториям.
Как не хватало сейчас этих слов бедняге Бергу! Он несся на пролетке к Загородному, орошая слезами раскаяния страдающую душу и вознося благодарности небесам, пославшим ему такого начальника. Не только браки совершаются наверху, но и кадровые вопросы решаются там же.
— Что касаемо предположений о том, чья это лаборатория и кто ее придумал, у меня уже появился весьма полезный информатор. С ним надо будет аккуратно поработать, и он выдаст нам все, что знает.
Зубатов повеселел — это было что-то. С этим уже можно идти на ковер к вышестоящему начальству.
— Я тоже жду информацию от инженера Раскина, — скромно сказал Сергей Васильевич.
Скрываемый под этой кличкой Азеф был его любимым агентом. Каждый месяц несколько человек арестовывались и допрашивались исключительно по письмам Азефа. Половину из них приходилось отпускать с извинениями сразу же, еще четверть выходила под надзор полиции, но и оставшегося было более чем достаточно для ощущения полноты жизни. Один пойманный террорист — это одна неразорвавшаяся бомба, одно несостоявшееся убийство. Статистика — великая вещь!
Но все эти террористы, по мнению Зубатова, были не более чем прыщи на громадном теле российского народонаселения. И если организм здоров, они должны исчезнуть сами собой, являя миру гладкую и чистую кожу возродившейся красавицы России. И Зубатов оседлал любимого конька:
— Хотите знать мое мнение?
— Буду польщен. — Путиловский склонил голову в коротком поклоне, показав начальству идеально ровный пробор, предмет зависти многих молодых писарей.
— Все-таки мы с вами действуем не с того конца: пытаемся лечить последствия, а надо устранять первопричину. Террор сам по себе не возникает, на него работает цепочка: нищета — злоба — месть!
