— Не учи меня, — так же тихо отозвался Первый. Но вторую пипетку набрал уже следуя указанию — не до конца.
Надо будет потом устроить фокус с кюветой, как это показала Дора, — эффектно стукнуть по стенке и полюбоваться на то, как Первый подпрыгнет вверх козлом от неожиданности.
В лаборатории установилась почти полная тишина, лишь глухо отзывались копыта по торцовому покрытию Загородного проспекта да Первый посапывал от сосредоточенности. Казалось, все так и будет тянуться мирной цепочкой еще много дней: лаборатория, химические опыты, работа, производство и снова опыты.
Динамит интересен, но уже изобретен, подумал Кисель. Надо бы заняться Х-лучами. Вот где будущее науки — в странном микроскопическом мире электронов и электромагнитных волн! Там чудеса поинтереснее нитроглицерина и бомб.
Поедет к самому Рёнтгену и станет его любимым учеником...
Если Нина уже ждет ребенка, он должен жениться на ней, как честный человек, ответственный за чужую судьбу, удовлетворенно думал Первый, продолжая предельно осторожно собирать коричневую жидкость. Мысль о будущей женитьбе ему нравилась чрезвычайно; видимо, он один из тех счастливцев, кто создан для нормальной и спокойной семейной жизни.
Первый вырос в большой семье, рано потерял отца, но не потерял любви к семейному кругу и всегда мечтал о покойных вечерах за самоваром, с вареньем и милыми домашними печеностями, — о той жизни, которая была у них, когда еще жив был отец и в доме царил небольшой, но пристойный достаток.
Кисель протянул руку и взял из стакана стеклянную палочку — такую же, как была в руке у Доры. Она вернется, а у них уже все сделано в точности как надо. Она залюбуется аккуратной работой и поймет, что Кисель не такой уж дурачок, каким кажется, — в нем масса скрытых достоинств: ум, спокойствие, внутренняя сила и благородство. Кабы не эти проклятые прыщи...
Говорят, они проходят при начале регулярной половой жизни. Киселю даже случайная половая жизнь казалась несбыточной мечтой, но теперь он позволил своей фантазии проникнуть чуть дальше ранее дозволенного, и перед ним открылась столь заманчивая перспектива, что у него просто закружилась голова!
Утверждают, что революционерки гораздо смелее каботинок[2].Они знают, что жизни им отпущено немного, и стремятся познать ее всю, прежде чем отдать на человеческое благо. Говорят, что из-за конспирации они не могут делать «это» с посторонними и чужими по духу людьми, а только с товарищами но подполью. Тут блудливые Киселиные мысли увлеклись подпольем как крайне романтическим местом для начала подпольной половой жизни, и он в своем вольнодумстве даже решил сегодня поцеловать Дору как подобает. Да, он сделает это, и она его поймет! Когда Первый уйдет, они с Дорой останутся одни. Лучшего момента не придумаешь!
