Это он сделал напрасно, потому что голова мгновенно откликнулась жесточайшим приступом боли. А лекарство, как и все хорошее в этой жизни, кончилось...
Берг заставил свое тело встать, одеться и выйти из спальни. Кому принадлежала эта квартира, одному Богу было известно. Но в тот день Боженьке было не до квартирантов и не до Берга, иначе он бы не допустил такого печального финала дня ангела Манон-Дарьи.
Правая рука по собственной инициативе проверила бумажник. Пусто... Но тут очнулась левая, и в жилетном кармане — о чудо! — ею была обнаружена синенькая ассигнация. На пять рублей можно легко начать новую, безгрешную жизнь. И Берг направил свои измученные ночной мазуркой стопы на поиски бань.
Бани нашлись мгновенно — отныне судьба явно благоволила Бергу, вставшему на путь раскаяния и очищения. Тарасовские бани славились во всем городе, особенно отделением для благородных господ. Не прошло и десяти минут, как Берг уже лежал на полке в позе непорочного младенца, а над его утомленным телом играл двумя вениками один сноровистый малый, в то время как другой держал в тазике с ледяной водой пару бутылок пива, подносившихся к пересохшему рту поручика по первому же знаку.
После адовой жары парной Берг остывал в раздевалке, на диване, обтянутом прохладным льняным чехлом. Красный как рак, обернутый простыней, он удивительно дополнял своим цветом настоящих раков, приятно разложенных по кругу на мельхиоровом подносике. Пиво впитывалось телом, как вода землей после долгой засухи. Голова наконец-то стала почти ясной. Еще раз посетив парную, Берг насытился теплом и нырнул под ледяной душ, из-под которого вышел чистым огурчиком, готовым вновь нести все тяготы службы на благо Отечества и Государя.
Выйдя на улицу, он кликнул извозчика и поехал в Департамент, отчаянно пытаясь придумать правдоподобную причину своего безобразного отсутствия на службе. Голова была пуста, как воздушный шарик, и мыслей в ней не было вовсе...
ГЛАВА 2. СТРАСТИ ПО НОБЕЛЮ
Три неподвижных фигуры — две мужских и женская — застыли вокруг лабораторного стола, на котором последовательно выстроились закрепленные на чугунных штативах три колбы — одна цилиндрическая с мерительными делениями и две сферических. Цилиндрическая колба нижней своей частью была погружена в глубокую кювету, наполненную смесью кусочков льда и воды.
Яркая матовая лампа в коническом абажуре заливала стол бестеневым светом. На молодой даме поверх изящного платья был надет резиновый химический фартук и очки, защищавшие почти все лицо. Очки не могли скрыть прелестных черт ее молодого семитского лица с большими печальными глазами и нежным персиковым румянцем. На молодых людях очков не наблюдалось, из чего можно было сделать вывод, что главное действующее лицо здесь дама.
