При данных обстоятельствах разворачивание свернутого знамени, когда это делается осознанно, медленно и ритуально, намного больше, чем знак объявления войны, это — знак непримиримой воли, неукротимых намерений, непреклонной решимости. Бывали случаи, когда капитуляция городов не принималась, и они были сожжены и сровнены с землёй, просто потому что знамя было развёрнуто.
— Говорят, что потом Марленус сразу перешёл к делу, — продолжил тот из них, что поздоровался со мной первым. — «Сколько мечей есть у нас?» — спросил он, а затем потребовал карты города, и чтобы ему показали дислокацию оккупационных гарнизонов. Мужчин, находившихся в тот момент рядом с ним он, своим решением, назначил высшими офицерами.
Это было возможно, поскольку слово Убара имеет приоритет перед решениями советов.
— Знай мы, что Марленус появился в городе, — вздохнул один из наёмников, — мы бы немедленно ушли оттуда.
— Новость об этом, — сказал бородач, — вскоре была на улицах, пронеслась от инсулы к инсулы, а потом побежала по малым башням. Только мы не сразу узнали об этом. Конечно, ведь в большой набат, ставший сигналом к мятежу, ещё не ударили.
— Они всё спланировали быстро и грамотно, — сказал первый, передёрнув плечами.
— Оружие для горожан было под запретом, — продолжил второй, но многие припрятали его, и есть немало того, что не может считаться оружием, топоры и молоты, сельскохозяйственный инвентарь, доски, шесты и палки, да даже сами камни мостовой в определённых условиях действует не хуже.
Я понимающе кивнул. Тирания всегда хочет разоружить население, поскольку для неё не секрет её тайные намерения по отношению к этому населению, и предпочитает видеть его в своей власти. И, конечно, это разоружение всегда преподносится как отвечающее интересам общества, как если бы общество оказалось в безопасности, став наименее способным к самозащите.
— Многие в Аре, особенно в самых высоких, наиболее богатых башнях, — заметил бородач, — сотрудничали с нами, подстрекали оккупацию, участвовали в грабеже города.
Я не сомневался, что это было верно. Всегда, во всех городах, находились такие, внимательные к направлению, в котором дует ветер.
— Проскрипционные листы тоже успели подготовить, — кивнул второй.
Признаться, у меня от его слов словно мороз пробежал по коже.
— В тот момент стало безопаснее, быть в синей тунике Косианских кадровых солдат, — усмехнулся бородач, — чем в атласных одеждах предателей.
Признаться, я испугался за Талену, высокомерную предательницу, Убару-марионетку, обитательницу трона по попустительству оккупантов, оскорбительницу своего Домашнего Камня.
