Информация, полученная мною от Пертинакса и Леди Константина, конечно, совпадала с теми инструкциями, которые я получил от Суллы Максима, что всего лишь подтверждало то, что они, как и ожидалось, действовали заодно, хотя, возможно, без ведома друг друга. Со слов Пертинакса я знал, что рандеву в лесу запланировано на завтра. Сулла Максим уточнил, что встретиться я должен с «моряком» по имени Нисида. Странное имя, по мне так звучавшее совершенно не по-гореански. К тому же курьер упомянул о нём как о «Лорде Нисиде», что намекало на то, что этот человек, если он вообще моряк, то вряд ли будет простым моряком. От Леди Константины я узнал, что здесь был замешан какой-то корабль и тарны. Также она предположила, что я могу подвергнуться шантажу некоторого рода, по-видимому, чем-то, что гарантировало бы мою верность взятым на себя обязательствам. К этому шантажу, насколько я понял, имела какое-то отношение женщина. В общем, той информации, что была у меня, явно не хватало для того, чтобы понимать сложившуюся ситуацию.
И мне казалось сомнительным, что по окончании этого рандеву, у кюров найдётся какое-либо дело для Леди Константины. Я кстати очень сомневался, что её отдадут Пертинаксу, поскольку в нём, казалось, всё ещё оставалось слишком много земного. Он не казался мне господином. Естественно, было бы уместно отдать женщину, особенно красивую женщину, каковой была Константина, только тому, кто был настоящим господином. Уж они-то знают, что делать с такими женщинами.
Я решил, что мне пора возвращаться в хижину Пертинакса.
Я предположил, что он всё ещё должен был быть там, даже если Леди Констинтина и сделала попытку убедить его бежать. Ну а уж в том, что Сесилия будет на месте, я был более чем уверен. Ей не было дано разрешение покинуть хижину, и это притом, что я сомневался, что она сама захочет это сделать. Однажды, в Стальном Мире, она уже сбегала от меня. Разумеется, вернуть её, полуголую заклеймённую рабыню в ошейнике большого труда не составило. Я достойно наказал земную девку за её неосмотрительность. К настоящему моменту она была, как говориться, лучше знакома со своим ошейником. Теперь, сама мысль о побеге, или даже о том чтобы вызвать малейшее моё неудовольствие, заставляла её дрожать от ужаса.
Что касается Константины, которая, как я раньше подозревал, а теперь знал наверняка, была свободной женщиной, то я не думал, что она поспешит сообщить Пертинаксу о том, что я раскрыл её тайну. Это было, конечно, не то, во что она хотела бы его посвящать. Для неё, конечно, было важно попытаться сохранить отговорку неволи, по крайней мере, перед Пертинаксом, когда я находился рядом. Также она не была уверена в том, как могли бы отреагировать её работодатели, узнай они о её разговорчивости на берегу. Лучше было бы делать вид, что всё идёт как прежде. И, действительно, разве ей не требовалась такая маскировка, чтобы она могла бы в относительной безопасности и не возбуждая особых подозрений, вести дела в гореанских реалиях, на рынках и улицах, в полях и на мостах, у причалов и дорог? Гореане, встретив свободную женщину с Земли, как минимум удивились бы. Кроме того, трудно было бы встретить свободную женщину в этих лесах, если таковые тут вообще имеются. Это были не те места, в которые свободная женщина могла бы забраться, как и не те, которые она могла бы захотеть посетить.
