— Давай-ка, посмотрим на её ноги, — предложил я.
— Нет! — вскрикнул Пертинакс.
Но я уже задрал подол туники так, чтобы открыть большую часть её ног, на которые, что и говорить, приятно было посмотреть. Впрочем, в рабыне это ожидается.
Девушка заскулила, но, испуганная, не сделала ни малейшей попытки одёрнуть тунику. Похоже до неё начало доходить, что с ней могло быть сделано много чего, что понравилось бы другим, и что она должна была покорно подчиниться их желанию.
Пертинакс рассматривал её с явным волнением. Он что, никогда не видел рабыню?
— Уже поздно, — заметил я. — Возможно, нам стоит ложиться отдыхать.
— Здесь есть одеяла, — сообщил Пертинакс.
— Хорошо, — кивнул я.
— И есть два набитых травой матраса, — добавил он.
— Почему у тебя их два? — осведомился я и, не дождавшись ответа Пертинакса, сказал: — Мы с Сесилией, если у тебя нет возражений, разделим этот матрас.
— Конечно, — не стал возражать Пертинакс.
— Конечно, матрас должен быть у вас, Господин, — заметил Сесилия, — а я должна спать в ваших ногах.
То, что она имела в виду, было обычным порядком в гореанском жилище, о котором ей рассказали другие рабыни во время её пребывания в Цилиндре Удовольствий, спутнике Стального Мира, который мы не так давно покинули. Рабыне свойственно спать в ногах кровати хозяина, прикованной там цепью к рабскому кольцу. Однако в такой ситуации у неё, вероятно, будет как минимум циновка, а зачастую глубокие роскошные меха, на которых можно с комфортом вытянуться. Фактически, рабыня чаще всего используется на таких мехах, из-за чего о них обычно говорят как о «мехах любви». Разумеется, если ею оказались не удовлетворены, её могут оставить спать на цепи в ногах постели на голом полу, причём без одеяла. Это, между прочим, далеко не так приятно, и, конечно, у рабыни будет некоторое время, чтобы обдумать, каким образом она могла бы пытаться стать более приятной для своего владельца. А если рабыне позволено разделить с господином поверхность кровати, то это признак его явного расположения. С другой стороны, я подозреваю, что это отнюдь не редкость, и, возможно, этим могут похвастать многие рабыни. В конце концов, приятно иметь под боком рабыню, которую можно использовать в любом ане ночи или утра. Это — переломный момент в неволе рабыни, когда ей впервые разрешают подняться на поверхность кровати господина.
— Возможно, позже, — хмыкнул я. — Я воздерживался уже больше двадцати анов.
— Да, Господин, — улыбнулась Сесилия, лучась удовольствием и предвкушением.
