Мужчина снова улыбнулся.
— Я не понимаю! — всхлипнула она, и так и не дождавшись его ответа, крикнула: — Монстр!
— Возможно, — задумчиво проговорил молодой человек. — Возможно, гораздо больше, чем Вы можете себе представить.
— Отпустите меня! — попросила женщина.
— Прошу садиться, — сказал он ей.
— Освободите меня! — подпустив холода и властности в голос, потребовала она, выпрямив спину и пытаясь изобразить всю суровость и строгость, на которую она была способна.
Так, она, бывало, пугала слабых мужчин, чиновников или коллег, натянув на лицо маску жёсткости, предполагавшую непримиримую решимость и полную готовность мгновенно и решительно обратиться за помощью к различным инстанциям и процедурам, законам и учреждениям, созданным для того, чтобы навязывать волю таких как она, со всей силой принудительного аппарата захваченного государства, всему обществу в целом.
— Не стоит испытывать моё терпение, — предупредил мужчина. — Сядьте.
— Нет! — вскипела она.
— Вы сядете на стул, одетой, — спокойно сказал молодой человек, а потом, указав на коврик, добавил: — Или будете стоять передо мной на коленях здесь, голой.
— Я доктор философии, — заявила пожилая женщина, дрожащим голосом. — В гендерных исследованиях!
— Ты — глупая стерва, — осадил её мужчина. — Выбор за тобой.
Она быстро опустилась на стул и, повернувшись немного в сторону, плотно сжала ноги и стянула платье вниз, словно это могло хоть как-то защитить её.
— Я не глупая, — внезапно ослабевшим голосом сказала женщина.
— По крайней мере, я на это надеюсь, — проворчал он, не скрывая своего раздражения. — В действительности, в некотором отношении, Вы чрезвычайно умны. Если бы Вы не были таковой, то не представляли бы для нас интереса. Однако с другой стороны, как мне теперь кажется, Вы просто невероятно глупы.
Мужчина вернулся за стол и сел на своё место.
— Впрочем, я предположил бы, что Вы окажетесь способной ученицей, — добавил он, а затем, мельком взглянув на Тутину, всё так же стоявшую на коленях, поинтересовался у неё: — Как Ты думаешь, Тутина?
— Я уверена, что она будет учиться быстро, — ответила девушка, не понимая головы.
— Интересно, как Вы сидите, — заметил молодой человек, возвращая своё внимание к пожилой женщине и, поймав на себе её озадаченный взгляд, пояснил: — Я полагал, что те, кто разделяет вашу идеологию, методологически вынуждены демонстрировать агрессивный фасад того, чему они по ошибке верят, чтобы, если можно так выразиться, говорить мужским языком тела, например, откидываться назад и держать ноги широко, что предположительно должно было бы указать на их мужественность и открытость, отсутствие запретов, отказ от женственности. Феминистки, как мне кажется, стремятся вести себя наименее по-женски из всей женской половины человечества. В тоже время, Вы сидите в манере явно естественно женской.
