Было решено — выжидать в осаде и послать тотчас же птиц-гонцов в соседние города. Советники расходились в приподнятом настроении духа. Когда зал опустел, я подошла к Сибилле, всё ещё лежавшей на подушках:
— Благодарю за помощь.
Сибилла приоткрыла глаза, произнося едва слышным голосом:
— Боги говорят моими устами, повелительница.
Я отошла от неё с лёгким изумлением: она не играла роль. Только что она была не чем иным, как инструментом в руках высших сил. Боги, неужели мы выстоим?..
— Воздайте ей за труды, как полагается.
Слуга низко поклонился и дал знак двум рабам. Те опустили безвольное тело прорицательницы на золочёные носилки и поспешили прочь из зала. Рексено́ра уже и след простыл — помчался восполнять недостаток опьянения. Я вышла из зала во внутренний двор, зная, что там меня дожидается Кири́н так, как и ему было велено.
— Хорошая была попытка, — улыбнулся хозяин Клеток, низко кланяясь, — вы сделали всё, что могли.
— Я хочу подняться на стены.
— Разумно ли, госпожа? — подаёт голос А́грий.
— Мне нужно услышать мнение Кири́на.
Стражи ведут меня на городские стены. Всюду царит оживление, встречаются весёлые люди, будто город празднует некое событие.
— Весть о словах прорицательницы разнеслась далеко и быстро, — говорит Кири́н с лёгкой усмешкой, — народ уже празднует, хотя не была пущена ещё ни одна стрела…
— В твоих словах мне чудится недоверие к воле богов, Кири́н…
— Извините, моя госпожа. Не хотел показаться невежливым. Я всего лишь имел в виду, что боги капризны, словно молодая любовница, и часто отворачивают свой лик сразу же после того, как вознесли на небеса блаженства.
— Ты умён и наблюдателен. Кем ты был до того, как стал хозяином Клеток?
— До того я был рабом, таким же бойцом, как и те, что сейчас находятся под моим началом.
— А раньше?
— Иногда мне кажется, что не было ничего, только сон. Красивый и лживый, как мираж в пустыне.
Я собираюсь ответить ему, но замираю, поражённая увиденным зрелищем. Под стенами нашего города горят огни костров.
— Сколько их? — мой голос звучит сдавленно и напряжённо. Глаза вглядываются в даль, не видя конца огненным точкам, простирающимся до самого горизонта.
— Тысячи, десятки тысяч… Они всегда разжигают в десять раз больше костров. Пугают, чтобы произвести впечатление и ослабить противника.
— Что ж, им это хорошо удаётся, — с нервным смехом отвечаю я. Замечаю странное движение внизу и спрашиваю, — вон там странные тени…
Я прикладываю к глазам деревянную трубу с увеличивающим стеклом, наводя на странных людей. Их тела увешаны шкурами зверей, а на голове закреплены рогатые черепа. Через мгновение раздаётся странный звук, словно кто-то изо всех сил дует в огромную свистульку, засорившуюся настолько, что свист выходит хриплым и рваным.
