Шесть больших стейков, обсыпанных солью, ждут брошенную лопаточку и выгоревшую дочерна шипящую сковороду. Тяжелая дверца холодильника, уместная скорей в банковском хранилище, распахнута. Забитые полки утопают в бледном, чуть желтоватом свете. В металлической раковине размером с ванну лежит человеческий скальп.
Грубо срезанный с головы и брошенный сохнуть у слива, рыжеватый комок кажется искусственным, и все же эти волосы некогда уходили под кожу — заляпанные темным, влажные, с охряными ошметками у корней. Орудие, которым сняли скальп, лежит на сушилке: длинный нож с зазубренным лезвием. Над соседним столом, на полке с ножами, не хватает нескольких предметов.
Возможно, этот истекающий кровью волосяной ком принесли в камбуз из жилых помещений, протащив по коридору и лестнице. Алые капли, круглые, как лепестки розы, ведут в первую каюту в коридоре, идентичном общему, уровнем выше. Ее дверь распахнута. Внутри алый след теряется в луже крови.
Светоотражающая куртка и фуражка висят на гвоздике у входа. Книги, аккуратно расставленные на полке, касаются корешками низкого белого потолка. Рядом комод, используемый как письменный стол: бумаги прижаты стеклянным пресс-папье, на них смотрят фотографии жен и детей в серебряных рамках. На шкафу — спасательные жилеты и пара касок. Две койки пусты. Под ними — оранжевые спасательные костюмы, все еще в упаковке.
Постель справа аккуратно заправлена, но белая простыня и желтое одеяло на соседней упали на линолеум, как поникшие паруса. Вероятно, лежавший на ней мужчина быстро вскочил или был схвачен. Нижняя простыня сдернута с койки — заправленным остался только один кончик. Спящего на ней растерзали. В центре матраса — кровавое пятно, в каюте пахнет солью и ржавчиной. Алые капли забрызгали стену у кровати и часть потолка.
В смежной с каютой крохотной ванной — стальная раковина и душевая кабинка. Там чисто — краны, насадка для душа и вешалка для полотенец блестят. Портит впечатление брошенный у раковины ботинок. Из него торчит волосатая окровавленная лодыжка.
Новый алый след ведет дальше по коридору — к другим каютам. Длинная прерывистая полоса тянется мимо четырех открытых дверей, покачивающихся в такт движению корабля: из каждой каюты что-то забрали.
Их обитатели вскочили с постелей и бросились к дверям — должно быть, чем-то встревоженные. За порогом они встретили смерть. Огромные комковатые лужи, похожие на тушеное в красном вине мясо, разлиты по полу. Один моряк спрятался в душевой кабинке последней каюты — дверь в ванную сорвана с петель, поддон — в черных, ужасных пятнах, вроде тех, что остаются на цементном полу бойни под тушей с распоротым горлом.
