– Карина, можно спросить? Ты девушка не простая…
– Да ну, самая простая.
– В смысле, ты не бедная. Что это за место? Что за странная квартира.
Карина задорно хихикнула:
– Понимаю вопрос. Это моя квартира. Старая и проклятая.
– Проклятая?
Карина встала из-за стола и поманила Жеку в комнату.
Покосившаяся люстра осветила зал. Из трёх лампочек светили только две. Ни темно, ни ярко. Серо. Призрачное освещение зыбких предметов. Неясные тени, невыразительный свет. В прошлое посещение он видел мельком шкаф, книги, ковёр, теперь жадно вглядывался в обстановку.
Продавленный диван на фоне ковра. Напротив старый телевизор. Пластик вокруг кнопок стёрся от употребления. На диване лежал пульт, крышечка отсутствовала, виднелись смятые батарейки. Жека вспомнил поверье: севшие батарейки обстучать молотком и в них появится ещё немного энергии. Над телевизором на стене пейзаж. Красный закат. Краски яркие, неестественные, в мазках чувствуется кисть дилетанта. Возле висит знакомый фотопортрет мужчины в водолазке. Он прищурился и дружелюбно косился на Евгения. На журнальном столике старомодный стакан в подстаканнике, артефакт из параллельной вселенной. На подоконнике цветы в горшках. Не засохшие, значит их регулярно поливают. Тихо, странно. Напоминает первое посещение кинотеатра.
Карина села на диван:
– Самая настоящая проклятая квартира. Сколько проклятий я высказала в эти старые стены.
Евгений присел рядом и слушал.
– Ты же понял, что здесь я выросла. Вон там, за дверью моя комната. Пошли, посмотрим.
Затаив дыхание, проследовал за ней. Будто в сказке ему показывают маленький мир спрятанный за дверцей шкафа.
3
В её комнате, как и на кухне, у лампы зелёный абажур. Кровать, возле неё стол с другой лампой, стул с мягким сиденьем. Шкаф с зеркалом в полный рост. Над кроватью плакаты. На одном жизнерадостно сбивались кучкой «Бакстрит Бойс», на другом неизвестная Евгению певица или актриса. Обыденно, скучно, заурядно. Устойчивый запах давно не проветриваемого пыльного помещения.
Карина рассказала:
– В этой комнатке я прожила детство, встретила юность и всякое такое. Я ненавидела и проклинала всё вокруг. Эти стены с обоями, неплотно прикрывающуюся дверь, деревья за окном. Летом с них в комнату лезли всякие букашки и муравьи. Подростки от избытка чувств переносят ненависть на предметы. На ступеньки, по которым ходят, на стулья, на которых сидят. На родителей, которые тоже предметы и всегда где-то рядом, за стеной.
