Корни северокорейской идеологии, вероятно, можно увидеть в прошлом – в сталинском Советском Союзе и императорской Японии. Но ее величайшее достижение состоит в том, что она является новой, оригинальной интерпретацией нашего времени. И в том, что она продолжает существовать. Замена григорианского календаря своим собственным календарем чучхе; перевод стрелок часов на тридцать минут назад; отсутствие неотложных событий в повседневной жизни; стиль живописи, который практически не эволюционирует; проповедь откровенных банальностей, написанных, нарисованных или иным способом изображенных на любой доступной поверхности. Во время первого посещения страны в 2012 году у меня сложилось впечатление, что КНДР прочно застряла где-то в середине XX века. Сейчас я начал осознавать, что система живет в своем собственном времени, не обращая внимания на все те аспекты современного мира, которые – как она считает – ее совершенно не касаются.
После экскурсии по музею бо́льшую часть остававшегося времени мы потратили, пытаясь исполнить страстное желание Александра приобрести смартфон «Ариран». Он, как истинный гик, давно мечтал об этом сувенире из КНДР, но не смог купить его во время предыдущей поездки. Живущие в стране иностранцы, покупая смартфон, могут также подписаться на обслуживание местного оператора «Koryolink», однако у них будет возможность звонить только на номера других иностранцев, подключенных к этой сети, звонки на обычные корейские номера недоступны. В отличие от корейцев, иностранцы могут даже подключить интернет, хотя это довольно дорого; корейцы же могут пользоваться только местной сетью – что-то типа интранета масштаба целой страны. Естественно, звонки на заграничные номера также заблокированы.
Мы провели остаток дня в центре международных коммуникаций на набережной реки Потхонган, пытаясь всё устроить с покупкой смартфона. Как и в большинстве социалистических стран, в которых я жил или которые посещал, эта процедура требовала многих часов ожидания из-за бюрократической волокиты. В какой-то момент мое терпение лопнуло и я спросил Александра, какой смысл заключать контракт на обслуживание. Мы собираемся провести здесь всего месяц, звонить можно только друг другу, но бо́льшую часть времени мы и так обречены быть вместе. Это просто абсурд!
«Извини, пожалуйста, Трэвис. Но для меня это действительно важно». Он подмигнул мне. Позднее, когда рядом с нами не было наших гидов, Александр объяснил, что он хочет дозвониться до одного человека, работавшего в недавно открытом французском консульстве. «С его помощью, – сказал Александр, – мы сможем осуществить наш большой план на вечер субботы: посетить закрытую для посторонних дипломатическую территорию, на которой есть собственный ночной клуб».
