— Никуда вы не пойдете, — сказала Ледзинская.
— Да вы не волнуйтесь, куда же мы ночью-то уедем, — сказал толстячок. — Да вы же меня знаете! — закричал он Ледзинской.
Она промолчала.
— Да это же!.. Это… Пошли!.. — Толстячок схватил за рукав парня в энцефалитке и потянул с нар. Тот вздохнул и медленно, словно нехотя, поднялся, ни на кого не глядя.
— А ну сядь, — тихо сказал Цветков. Парень быстро опустился на нары. — А вы, гражданин, не самовольничайте.
— Это как вас понять? — почти шепотом спросил толстячок. — Как вас понять прикажете? — И вдруг закричал с визгом: — Мы что, арестованные?!
Ему не ответили. И эта тишина, наступившая после его визга, показалась ему страшной. Он пошатнулся и сел на нары. Молчание продолжалось с минуту. Слышно было только хриплое дыхание Пятакова, следившего за всем этим с неподдельным интересом.
— Да что же это?! — вновь закричал толстячок. — Это же беззаконие!
Ледзинская поморщилась.
— Перестаньте истерики закатывать, — сказала она. — Пока еще не арестованные…
— Вот именно! — выкрикнул толстячок.
— Не перебивайте, — сказала Ледзинская. — Арестовать я вас не могу. Поэтому вы не арестованные, а пока только задержанные… На берег сходит… вот он, — неожиданно для всех, в том числе и для себя, указала Ледзинская на Пятакова.
— Что? — шепотом спросил толстячок.
Ледзинская посмотрела на участкового инспектора. Она сама не знала, как это у нее вырвалось, и теперь жалела об этом. Наверное, участковый не станет отменять ее распоряжение, не станет показывать перед всеми, что она растерялась, просто растерялась, но тогда ему придется и самому идти на берег, а ее оставить с двумя браконьерами. Ох, влезла куда не надо, — подумала Ледзинская.
Но Цветков вдруг одобрительно кивнул.
— Давай топай, — сказал он Пятакову.
В первый раз за все время пребывания на участке у Ледзинской было хорошее настроение.
— Он — тоже? — спросил толстячок, тыкая пальцем в сторону Пятакова.
— Что?
— Задержанный?
— Да.
— Тогда почему ему можно, а мне нельзя? Вы что, ему больше доверяете? Или он ваш родственник?
— Ему доверяю, — сказал участковый. — Про него я знаю, что он хулиган. А про вас я ничего еще не знаю.
Пятаков хмыкнул и смутился, как от похвалы.
— Ладно, — сказал он. — Фонарик-то дадите?
Ледзинская протянула ему фонарик.
— Пошел, — сказал Пятаков.
Толстячок проводил его взглядом.
— Погоди! — бросился вдруг вслед за Пятаковым. — Я скажу только где взять! — скороговоркой сообщил участковому. И исчез за дверью.
