«Если вы испытываете экстаз и даже чувство особого сладострастия, когда держите в руках полученный от источника документ с грифом «совершенно секретно», и захотите пережить это снова и снова, то вы настоящий разведчик и никогда не поменяете свою профессию на любую другую», — так говорил мне когда-то опытный оперативный работник. В такой образной форме он выражал чувства охотника за чужими секретами.
Прибегая к аналогии, можно сказать, что жизнь и работа разведчика напоминает «разгадывание» сложного кроссворда (без подглядывания ответов). Когда все клеточки оперативного «кроссворда» заполнены, наступает удовлетворение — в качестве компенсации за затраченные усилия и время.
Продолжая сравнения и вспомнив афоризмы знаменитого драматурга о том, что жизнь — театр, и все мы в нем актеры, можно сказать, что разведчик — это лицедей, играющий то на освещенной сцене, то за кулисами. Он обязан играть свою роль, скрывая настоящие чувства. Он не имеет права спорить с режиссером (резидентом, Центром), должен «сохранить лицо» после провала, после попадания в капкан, расставленный местной контрразведкой.
Разведчик обязан научиться делать из неудач стимулы, не бросать весла и плыть по течению реки жизни, терпеливо дожидаясь пенсии. Данте утверждал: «Следуй своей дорогой, и пусть люди говорят что угодно». Но точных указаний, по какой дороге ведет нас судьба от юности до старости, нет. Люди становятся разведчиками не в силу генетической предрасположенности или династической преемственности, а в результате сложного переплетения обстоятельств, даже игры случая.
Мало кто из молодежи сороковых-пятидесятых, да и последующих годов, решился бы сам инициативно постучаться в двери МГБ и заявить: «Я хотел бы работать разведчиком!»
Тогда серо-желтое здание на площади Дзержин-ского считалось не только таинственным, но и зловещим местом, которое лучше обходить стороной. Так оно и было.
В период жестокой кампании по борьбе с низкопоклонством перед Западом и космополитизмом я получил устный выговор по комсомольской линии только за то, что назвал джаз одним из видов музыкального искусства, имеющим такое же право на существование, как и трио бандуристов. Таковы были суровые времена и нравы.
Но даже тогда кто-то работал в разведке, добывал секреты атомного оружия, проваливался, был необоснованно репрессирован. Однако все это пряталось за семью печатями, было неизвестно непосвященным. Лишь в последнее время печати сломаны, двери приоткрыты, сдернуты покровы секретности, многое тайное стало явным. В период разгула гласности разведка шредстала перед публикой, как обнаженная натурщица перед студентами художественного училища. Кто-то с интересом разглядывал ее, кто-то истошно вопил: «Вон ее, орган насилия и произвола, из нашего демократического общества!»
