- Никто тебя не винит, Артур, - сказал седовласый. - Ты хотел знать мое мнение - очень ли обозлится шеф. Вот я и сказал тебе откровенно...
- Да знаю я, знаю... Ничего я не знаю. Кой черт! В крайнем случае могу опять податься в военные. Я тебе говорил?
Седовласый опять повернулся к женщине - может быть, хотел показать, как терпеливо, даже стоически он все это выслушивает. Но она не увидела его лица. Она нечаянно опрокинула коленом пепельницу и теперь поспешно собирала пепел в кучку; она подняла глаза секундой позже, чем следовало.
- Нет, Артур, ты мне об этом не говорил, - сказал седовласый в трубку.
- Ну да. Могу вернуться в армию. Еще сам не знаю. Понятно, я вовсе этого не жажду и не пойду на это, если сумею выкрутиться по-другому. Но, может быть,всетаки придется. Не знаю. По крайней мере, можно будет забыть обо всем на свете.Если мне опять дадут тропический шлем, и большущий письменный стол, и хорошую сетку от москитов, может быть, это будет не так уж...
- Вот что, друг, хотел бы я вправить тебе мозги, - сказал седовласый. - Очень бы я этого хотел. Ты до черта... Ты ведь вроде неглупый малый, а несешь какойто младенческий вздор. Я тебе это от души говорю. Из пустяка раздуваешь невесть что...
- Мне надо от нее уйти. Понятно? Еще прошлым летом надо было все кончить, тогда был такой разговор - ты это знаешь? А знаешь, почему я с нею не порвал? Сказать тебе?
- Артур. Ради всего святого. Этот наш разговор совершенно ни к чему.
- Нет, погоди. Ты слушай. Сказать тебе, почему я с ней не порвал? Так вот, слушай. Потому что мне жалко ее стало. Чистую правду тебе говорю. Мне стало ее жалко.
- Ну, не знаю. То есть, я хочу сказать, тут не мне судить, - сказал седовласый. - Только, мне кажется, ты забываешь одно: ведь Джоанна взрослая женщина. Я, конечно, не знаю, но мне кажется...
- Взрослая женщина! Да ты спятил! Она взрослый ребенок, вот она кто! Послушай, вот я бреюсь - нет, ты только послушай, - бреюсь, и вдруг здрасьте, она зовет меня через всю квартиру. Я недобрит, морда вся в мыле, иду смотреть, что у нее там стряслось. И знаешь, зачем она меня звала? Хотела спросить, как по-моему, умная она или нет. Вот честное слово! Говорю тебе, она жалкое существо. Сколько раз я смотрел на нее спящую, и я знаю, что говорю. Можешь мне поверить.
- Ну, тебе виднее... я хочу сказать, тут не мне судить, - сказал седовласый. - Черт подери, вся беда в том, что та ничего не делаешь, чтобы исправить...
