- Ничего, если ты обождешь здесь? Может, мне придется будить маму, и все такое.
- Ладно, - сказала Джинни и плюхнулась на диван.
- В жизни бы не подумала, что ты такая мелочная, - сказала Селина. У нее достало злости употребить слово "мелочная", но все-таки не хватило смелости сделать на нем упор.
- Ну, а теперь знаешь, - отрезала Джинни и раскрыла "Вог", заслонив им лицо. Она держала журнал перед собой до тех пор, пока Селина не вышла из гостиной, потом положила его обратно на приемник и принялась разглядывать комнату, мысленно переставляя мебель, выбрасывая настольные рампы и искусственные цветы. Обстановка была, на ее взгляд, отвратная: дорогая, но совершенно безвкусная.
Внезапно из другой комнаты донесся громкий мужской голос:
- Эрик, ты?
Джинни решила, что это Селинин брат, которого она никогда не видела. Скрестив длинные ноги, она обернула на коленках верблюжье пальто и стала ждать.
В гостиную ворвался долговязый очкастый человек - в пижаме и босиком; рот у него был приоткрыт.
- Ой... Я думал, это Эрик, черт подери. - Не останавливаясь в дверях, он прошагал через комнату, сильно горбясь и бережно прижимая что-то к своей впалой груди, потом сел на свободный конец дивана. - Только что палец порезал, будь он проклят, - возбужденно заговорил он, глядя на Джинни так, словно ожидал ее здесь встретить. - Когда-нибудь случалось порезаться? Чтоб до самой кости, а?
В его громком голосе явственно слышались просительные нотки, словно своим ответом Джинни могла избавить его от тягостной обособленности, на которую обречен человек, испытавший такое, чего еще не бывало ни с кем.
Джинни смотрела на него во все глаза.
- Ну, не так чтобы до кости, но случалось, - ответила она.
Такого чуднго с виду парня - или мужчины (это сказать было трудно) она в жизни не видела. Волосы растрепаны, верно, только что встал с постели. На лице - двухдневная щетина, редкая и белесая. Вообще с виду лопух.
- А как же вы порезались? - спросила Джинни.
Опустив голову и раскрыв вялый рот, он внимательно разглядывал пораненный палец.
- Чего? - переспросил он.
- Как вы порезались?
- А черт его знает, - сказал он, и самый тон его означал, что ответить на этот вопрос сколько-нибудь вразумительно нет никакой возможности. - Искал что-то в этой дурацкой мусорной корзинке, а там лезвий полно.
- Вы брат Селины? - спросила Джинни.
- Угу. Черт,я истекаю кровью. Не уходи. Как бы не потребовалось какое-нибудь там дурацкое переливание крови.
