Ей нужно уделять Таю все свое внимание. Он был, к счастью, самым спокойным ребенком на планете, но и он иногда болел.
– Можешь сам найти выход?
Джейгер перевел взгляд с нее на Тая, но в конце концов кивнул.
– Да. – Он указал на мальчика. – Надеюсь, с ним все будет в порядке.
– Все будет хорошо, – кивнула Пайпер. И больше никаких поцелуев. Ей не нужно было добавлять сексуальное напряжение в коктейль безумия. – Послушай, – сказала она, – я думаю, нам нужно забыть этот поцелуй, притвориться, что его никогда не было.
Джейгер медленно покачал головой:
– Не вариант. Я уже и так о многом забыл и не стану добавлять тебя в этот список.
Встав с кровати в своем пентхаусе на Уэст-стрит, Джейгер направился на кухню, по пути взглянув на реку Гудзон через огромные окна, которые были эффектной особенностью его апартаментов. Это место было слишком просторным для одиночки, но ему нравилось возвращаться сюда после поездок за границу.
Коннор оставил все, что у него было, своим четверым приемным детям, включая равные доли в компании с ее многочисленными дочерними фирмами. Дом в Верхнем Ист-Сайде, где они выросли, принадлежал им четверым в равных долях. Ему нравилась эта квартира, но ее дизайнерский стиль был ему не по душе. Он предпочитал расслабленную богемную атмосферу дома Пайпер, странное сочетание старой и новой мебели, интересные произведения искусства и обычные предметы домашнего обихода. Открытая книга, бутылка вина, магниты на холодильнике, манекен в углу… Боже, у нее ребенок.
Он не успел спросить, кто отец Тая. Встречалась ли с ним Пайпер, когда она обедала с Джейгером в Милане? Пайпер не была похожа на женщин, склонных изменять своим мужчинам, но Джейгер знал, как часто он ошибался, делая подобные предположения.
Он считал, что Джессика проживет долгую жизнь, и не думал, что она станет жертвой синдрома внезапной младенческой смерти. Верил, что им с Андреа нужно время, чтобы пережить потерю, а потом они снова будут вместе. И никогда бы не подумал, что он может забыть кусок своей жизни.
Боже, как ему повезло. Что, если бы он забыл о родителях, детстве, Конноре… О Джесс? После ее смерти он решил проблему неопределенности, сводя к минимуму риск, особенно в личной жизни. Никаких отношений, никаких детей, никаких связей. Джейгер пообещал себе, что в его жизни никогда больше не появится близкий человек, поскольку судьба всегда отбирала у него тех, кого он любил. Холодное сожаление, жгучий гнев, мучительная вина и острая агония, охватившие его, постепенно исчезли, но достаточно было единственного воспоминания, чтобы у него пропало всякое желание рисковать.
