Когда я не работал геологом, бывало, доставал мешочек для геохимических проб, в котором несколько лет хранились шишки, и вдыхал их аромат. Ну как, аромат: с каждым годом запах слабел и становился всё более неуловимым. Когда-то мешочек был полон зеленоватыми, смолистыми шишками. Со временем их оставалось всё меньше, пока не осталась одна. Самая последняя.
Тогда я вылущил орехи, съел их и написал заявление об уходе с работы. Мне нужно было ехать. Орешки закончились. Четыре года быть вне тайги, сделать карьеру, вырастить пузо, завести двух секретарш, получать солидное жалованье…
— Но почему?
— Вы не захотите понять.
— Я хочу понять, потому и спрашиваю!
— Орехи.
— Что орехи?!
— Орехи закончились.
— Не понимаю…
Супервайзер даже по названию оказался не супрвайзером, а геологом-экспертом. А термин «супервайзеры» пошел в геологию от одной из геологических компаний Абрамовича. Я даже догадываюсь, кто именно придумал такое вот богатое название.
Наш эксперт оказался именно грамотным геологом. Опытным. Интересно рассуждающим. Да что там говорить, он знает слова песен, что играют из моего компьютера. Почаще бы так обманываться в ожиданиях.
Вспоминали Бодайбо.
О, это Бодайбо!
Давно бы написал всё, что передаю изустно, но в постоянном восхищении этим заповедником гоблинов моя мысль далеко опережает возможности моих пальцев, что печатают тексты.
А записать на диктофон невозможно.
Понимание события записи ведет к неминуемой утрате умения связывать слова в осмысленное.
Получается надуманно и вычурно.
Примерно как через предложение назад.
Но я постараюсь, под настроение. Оно того стоит. Трогательный, немного лиричный бандитизм в десяток поколений возрастом. Цветы на месте Ленского расстрела, разбитая дорога, что нужна всем, и мечты о «повезло бы зарезать кого-то тыщ за триста». Невероятное по жизненным устоям место. Потом, потом напишу…
А пока могу сообщить вам про то, как и чем забивают ящики с керном буровики, о положении дел с помещением для документации, о состоянии техники… много о чём. Но не сообщу.
Оно всё вам не надо.
Слишком хорошая детализация отвращает.
А мы с вами станем, как солнце.
Точно по писаному кадетом и символистом Бальмонтом: «Будем, как Солнце всегда молодое, нежно ласкать огневые цветы, воздух прозрачный и всё золотое. Счастлив ты? Будь же счастливее вдвое, будь воплощеньем внезапной мечты!»
Оскорблю ли вас, если назову поэта одним из первых «дауншифтеров», мне неведомо, но именно ему принадлежат слова:
