А летают вертолёты непривычно высоко, совсем не по-над самой землёю на полной скорости, если кто-то помнит, о чем я…
На переезде вода пробила русло, освободилась от снега, и теперь у нас есть не теоретическая, а настоящая, живая горная речка. В потоке много глинистой взвеси, кстати, именно поэтому рыба из океана в эту реку на нерест не идёт. А вот мы пьём со взвесью. Делать нечего. Насос заведен подо льдом ещё с давних времен.
Пьём, но ждём, когда пробьется ручей. Он идёт по другой стороне нашей деревни.
Тут я должен сделать лирическое отступление. Не люблю слов «база» и «лагерь» — напыщенные они. Называю я места, где приходится жить, словом «деревня». Почему? Наверное, что-то из детства. Места, где нам было хорошо и свободно? Стоит позже написать о тех временах, кстати.
Думаю, вызовет, напомнит и тронет.
А то, что и не деревня вокруг, да и пусть. Употребляем же мы в отношении близких всевозможные эпитеты? А я тут живу, куда уж ближе… Так почему бы и не деревней назвать?
Вот в ручье вода чистейшая, но впадает он в речку немного ниже деревни. Так что глинистая взвесь побеждает. А жизнь наша проходит почти на стрелке. Увы, не Васильевского острова, хотя лично я предпочел бы Остов Свободы. С нашей жизненной раскладкою, понятное дело. Тут вообще легко думается о тропиках. Отчего бы это?
Увы, ни того острова, ни другого. Тут звучит «Марш континентальных электриков».
В рамках борьбы за чистоту мысли и вообще за излечение от всего сегодня не завтракал. И не обедал. На ужин почти сдержался от поедания огромного количества макарон, съел количество обычное и котлету.
Разговоры мы тут ведём самые обычные — о судьбах мира, империй и отдельных граждан. О Сталине, футболе, женщинах и чудесах, что сотворили человеки. О королях, капусте, море и устрицах… о моржах, о дельтапланах. Антигравитации, постмодернизме, консервах, рыбалке и снова о женщинах. А ещё мы часто шутим на все перечисленные выше темы. В общем-то обычные разговоры гопников перед разбоем.
И слишком часто говорим о деградации геологии. Её-то ведь так и не остановили, не геологию — деградацию. Но об этом я напишу как-нибудь в другой раз.
Вот напьюсь водки и напишу.
Потом.
Если захотите.
Всё меньше снегов вокруг, всё больше зелени, условно больше, так пока меньше, конечно. Ну вы ведь понимаете эти словесные конструкции?
Ольховый стланик зеленеет островками на серых проталинах скалистых склонов.
И кедровый стланик тоже.
