На самом деле, в своём сознании Джон видел Ревика именно таким, каким он выглядел теперь.
Хотя сам Ревик последний год или около того выглядел вовсе не так. Возглавляя Повстанцев, он накачал мышцы. Он и Врег, правая рука Ревика, представляли собой отряд ходячих мышц, и молодые Повстанцы, похоже, подражали их примеру.
Джон даже пару раз задавался вопросом, не делал ли это Ревик для того, чтобы произвести впечатление на Элли.
Хотя, возможно, он сделал это скорее для того, чтобы сбросить тот облик себя, который ему не нравился.
Элли как-то раз говорила ему, что вопреки его росту во взрослом возрасте у Ревика есть небольшой заскок относительно своих небольших габаритов. Видимо, в детстве он был нехарактерно маленьким ребёнком. За это его дразнили, избивали, травили, ему отказывали девушки, которые ему нравились, и так далее.
Джон хорошо его понимал.
Его детство было практически таким же. Как бы он ни ненавидел в этом признаваться, но он начал изучать боевые искусства практически по тем же причинам. Тот факт, что он был геем, сделал эти тренировки лишь более необходимыми. Даже в Сан-Франциско ему приходилось иметь дело с идиотами.
Врег, который знал Ревика ещё тогда, когда тот не выкарабкался из юности, всё ещё время от времени называл его «заморышем», хотя всегда делал это с любовью. И вопреки тому, что Ревик теперь стал выше его на пару дюймов.
Элли говорила, что Ревик вздрагивал всякий раз, когда Врег так говорил.
Джон не знал предпочтений Элли относительно телосложения её мужа, но лично он сам считал, что Ревику лучше быть худым. Такой облик лучше подходил его лицу, а также тому, что, по подозрениям Джона, являлось более аутентичным отображением личности Ревика. У Ревика всегда присутствовало нечто хищное в том, как он двигался, даже в выражении лица.
Джон сделал ещё один шаг, подойдя ближе к линии толщиной в несколько дюймов, нарисованной на полу и по кругу описывающую место, где сидел Ревик. Он уже собирался кашлянуть, попробовать привлечь внимание видящего, когда Ревик повернул голову.
В угловатых чертах лица, в бледных глазах мелькнуло удивление.
А потом он сразу издал хриплый смешок.
— Боги. Они уже посылают блядских червяков.
Джон вздрогнул, но скорее от удивления.
Он говорил в точности как Ревик, которого знал Джон. Слабый немецкий акцент в английской речи звучал чуть сильнее, чем помнилось Джону, но в остальном всё идентично. Он даже, казалось, немного расслабился, увидев стоявшего там Джона.
